"Евгений Бенилов. Тысяча девятьсот восемьдесят пятый" - читать интересную книгу автора

... бух ... бух ... - было слышно, как мешок ударяется о стенки ...
бух-х-х! - эхо пробежало по всем двенадцати этажам дома от подвала до
чердака. Пока Кот расправлялся с двумя успевшими выскочить тараканами, Эрик
загерметизировал мусоропровод липкой лентой. Потом замел на совок тараканьи
трупы, отнес в туалет и бросил в унитаз.
"Не забудь помыть лапы." - напомнил он Коту, и тот послушно начал
вылизываться.


Утренние дела закончены - можно уходить на работу.
Эрик надел ботинки и шубу. Переключил кондиционер на малый забор внешнего
воздуха и приоткрыл дверь в туалет (для Кота). Взял, но не надел,
респиратор (в подъездах их дома имелись кондиционеры) и вышел на лестничную
клетку. Кабина лифта пришла почти сразу - он вошел внутрь, нажал кнопку
первого этажа и стал читать последний антиникотинный плакат старика
Бромберга из квартиры номер 5:


Дым отечества нам сладок и приятен, А дым курильщика - нет, НЕ сладок, НЕ
приятен.


Скрепя больным механизмом, кабина остановилась. "Пожалуйста, не хлопайте
дверью лифта." - попросила вахтерша, когда Эрик хлопнул дверью лифта;
"Хорошо, не буду." - легко согласился Эрик. Он достал из почтового ящика
свежий номер "Коммунистического Спорта", надел респиратор, поправил на
голове шапку и вышел на улицу.
Декабрьская вьюга гуляла по пустынному двору. Вдоль тротуаров высились
сугробы.
Сквозь пелену бледно-зеленого снега тускло светили желтые фонари.
Раздувшиеся от пассажиров троллейбусы с усилием ползли по заснеженной
Садовой. Верхушка четырехсотметровой башни, пристроенной в прошлом году к
Лефортовской тюрьме, терялась в мутных небесах.
Через три минуты Эрик входил в метро. Очки немедленно запотели. Натыкаясь
на прохожих, он спустился по лестнице. Достал жетон и опустил в турникет.
На середине эскалатора сдвинул респиратор под подбородок - дефицитные
фильтры следовало экономить. На рукаве шубы таяли зеленые снежинки. Очки
постепенно распотевали.
Станция блистала металлическими панелями и мозаиками ранней
докоммунистической эпохи. Эрик отсчитал шестнадцатую колонну, дождался
поезда и втиснулся в четвертую дверь четвертого вагона. До начала
обязательной Утренней Программы оставалось одиннадцать минут - телевизоры,
подвешенные под потолком, смотрели на пассажиров слепо отсвечивавшими
экранами. Эрик достал из висевшей через плечо сумки "Коммунистический
Спорт" и, толкая соседей локтями, стал искать отчет о вчерашнем матче ЦСКА
- Спартак. Справа от него пожилой дядя в очках читал "Утреннюю Правду",
слева от него хихикали две девчонки старшего школьного возраста.
"Осторожно, двери закрываются. - сказала механическая женщина из
репродуктора, - Следующая станция - Горьковская." "Болельщики Спартака
ждали этого матча с нетерпением." - прочитал Эрик. "Не толкайся." -