"Элизабет Беннет. Душою и телом " - читать интересную книгу автора

Когда Касси только собиралась позвонить сенатору, она была уверена, что
не сможет говорить спокойно, и у нее будет дрожать голос. Она не спала всю
ночь, думая о том, какое отношение сенатор может иметь к смерти Миранды. Но
сейчас она почему-то совершенно не волновалась, а была преисполнена
решимости выяснить все. Если уж она решила выяснить обстоятельства смерти
сестры, то начать нужно именно с сенатора. К тому же смерть Миранды -
"удачный повод", чтобы начать расследование грязных делишек сенатора, а это
был, по словам Шейлы, их журналистский долг.
- Я записал вас на прием на половину пятого, - сухо сказал Джеффри
Меллон. - У сенатора будет пятнадцать минут. Больше я ничего не могу вам
предложить.
Нью-йоркский офис сенатора Хааса располагался в Линкольн-Билдинг,
неподалеку от Гранд Централ-стейшн на Сорок второй улице. Позолоченные арки
и роспись на потолке в его приемной говорили не только об отсутствии у
сенатора хорошего вкуса, но и о наличии больших денег.
Энтони Хаас, выросший в Бронксе в семье, где отец был немцем, а мать
итальянкой, с детства знал цену деньгам и научился беречь каждый цент. И
даже теперь, когда его состояние перевалило за шесть миллионов долларов, ему
было все еще мало. Такую непреодолимую страсть к деньгам можно сравнить
только с влечением к наркотикам у одних и к женщинам - у других.
Но, увы, сенаторы получают гораздо меньше, нежели бизнесмены, юристы
или даже врачи. А ведь для того, чтобы совершать увлекательные путешествия
или устраивать роскошные приемы, денег нужно о-го-го сколько! Очень много,
гораздо больше, чем позволяет жалованье политического деятеля. И Энтони Хаас
нашел способ "зарабатывать" деньги. В то время как брокеры продавали акции
на бирже, а бизнесмены торговали партиями товаров и технологиями, Энтони
Хаас стал - естественно, не бесплатно - помогать тем, кто нуждался в
поддержке влиятельного сенатора. Сначала он помог получить правительственный
заказ одному, потом другому - и так оно и пошло и поехало. На отсутствие
клиентов Хаас пожаловаться не мог: найти их ему помогала его итальянская
пронырливость.
Однако при этом нельзя сказать, чтобы Хаас был законченным прохиндеем.
В глубине души он понимал, что поступает плохо и старался хоть чем-то
успокоить свою совесть. Он стал бороться за права униженных и оскорбленных,
сделался ярым правозащитником. Он шел в первых рядах под знаменами Джона
Фитцджеральда Кеннеди.
Разумеется, он подчас задумывался над тем, что его тайные делишки рано
или поздно могут всплыть на поверхность. На самом-то деле он был порядочным
трусом. Стоило ему увидеть человека в полицейской форме, как он сразу
почему-то начинал чувствовать себя неуютно. Но каждый раз, когда ему
подворачивалось очередное выгодное дело, он тут же забывал об этих своих
ощущениях. В конце концов, он был реалистом и прагматиком до мозга костей.
Если люди сами несут ему в благодарность деньги, то почему он должен
возвращать их им назад и отказывать себе в удовольствии съездить, скажем, на
Багамы? "Нет, я не такой дурак!" - говорил он сам себе.
Но сомнения и страх все же глодали его душу. Чем богаче он становился,
тем сильнее боялся возмездия. Избавиться от страха помогала выпивка.
Началось с того, что он выпивал за обедом маленькую рюмочку мартини, а
закончилось тем, что без стакана неразбавленного виски не обходилась ни одна
трапеза этого выдающегося политического деятеля. Теперь он буквально через