"Элизабет Беннет. Душою и телом " - читать интересную книгу автора

груди. И он целовал их - одну, затем другую, пока соски не становились
твердыми, а она не приходила в крайнее возбуждение.
- Трахай меня, трахай! - почти кричала она. Ее волосы становились
влажными от пота, а губы растягивались в безумную улыбку. На самом деле это
не он трахал Миранду, а она его. Чтобы усилить удовольствие, она внезапно
отстранялась от него, ложилась рядом и тихо водила головой по мохнатой
груди. "Могут ли два человека, - думал он в такие минуты, - быть так близки
телом и так далеки душой?"
Но вот она вновь возобновляла игру.
- Да, да, - мычала она, теряя голову от собственных действий и
движений. Управляя им, словно лихая наездница, она все быстрее приближалась
к апогею. А что же доставляло удовольствие ему в этом грубом, необузданном
сексе? Только одно. Глядя в полуоткрытый рот жены в момент оргазма, он
понимал, он был абсолютно уверен в том, что он - единственный мужчина,
который может дать ей такое удовлетворение. Нет, это была не любовь. Эти
сеансы долгих физических развлечений нельзя было даже назвать "занятие
любовью". Это было нечто из сферы противоестественного, грешного, что-то
вроде кровосмешения. Они немилосердно друг другом пользовались. Оба были
жестоки и грубы, как животные. Но, в конце концов, они оба получали то
удовлетворение, в котором нуждались.
Единственная разница между ними заключалась в том, что для Миранды
этого было недостаточно. Такая сдержанная на публике, она была очень
страстна и нетерпелива в постели.
- Я хочу, чтобы меня пососали, - говорила она ему буквально минут через
пять. - Я хочу, чтобы мне пососали...
- О, Боже! Миранда от кого ты набралась таких слов? - спрашивал Джесон,
но тут же спешил остановить ее: - Нет, не надо, не говори мне, кто он. Я не
хочу этого знать.
Да, Джесон отлично понимал, что он не единственный ее мужчина. Были,
безусловно, и другие, и он почувствовал это, чуть ли не с первых дней их
совместной жизни. Он знал, что они есть, но его совершенно не волновало, кто
они и как их зовут. Он просто ощущал их присутствие, иногда даже улавливал
их запах, исходивший от Миранды - какой-то чужой запах. Любовники Миранды
были словно ее духи. Их присутствие было едва заметным, но в то же время
постоянным. Она меняла их часто, что называется, как перчатки, находя себе
нового мужчину, вероятно, только потому, что ей хотелось каких-то
неиспытанных ощущений. Но всех этих мужчин, сколько бы их ни было, Миранде
все равно было недостаточно. Все равно она нуждалась в Джесоне, и он это
прекрасно понимал.

Джесон и не помнил уже, когда он в последний раз заходил в ту комнату
для гостей, где была теперь спальня Касси. Да и заходил ли он туда вообще?
Он так привык к изысканным запахам в комнате Миранды - к сладким, дразнящим
ароматам ее духов, ароматам роз, геоцинтов и других цветов, - что простой
запах пудры и новых туфель в комнате Касси почему-то наполнил его сердце
радостью. Их окружала темнота. Только слабая полоска света с улицы позволяла
разглядеть предметы, находившиеся в комнате: мягкое кресло, стол из
вишневого дерева, на котором аккуратными стопками лежали книги и газеты,
двуспальная кровать, накрытая простым клетчатым пледом, без того огромного
количества маленьких подушечек, предназначения которых Джесон никогда не