"Пьер Бенуа. Атлантида " - читать интересную книгу автора

наивностью.
Сидя по-прежнему на корточках, Эг-Антеуэн продолжал чинить свою
стоптанную сандалию.
Я подошел к нему.
- Ты слышал, о чем я только что говорил с капитаном?
- Да, - спокойно ответил туарег.
- Я буду его сопровождать. Мы оставим тебя в Тите, где ты позаботишься
о том, чтобы мы могли беспрепятственно добраться куда нам надо. Где то
место, до которого ты предложил капитану проводить его?
- Не я ему предложил, а он меня просил об этом, - холодно заметил
туарег. - Пещеры с надписями находятся в трех днях пути к югу, в горах.
Сначала дорога - довольно тяжелая. Но потом она становится все более ровной
и доводит без труда до Тимиссао. Там есть хорошие колодцы, куда туареги
Тайтока, которые любят французов, приводят поить своих верблюдов.
- И ты хорошо знаешь дорогу? Он пожал плечами. Его глаза презрительно
усмехнулись.
- Я проехал по ней раз двадцать, - сказал он.
- Ну, хорошо, тогда - в путь!
Мы ехали уже более двух часов. За все это время я не сказал Моранжу ни
одного слова. Я ясно сознавал, что, устремляясь с такой беспечностью в
наименее известную и наиболее опасную часть Сахары, мы затевали предприятие,
имя которому было безумие. Все удары, обрывавшие в течение двадцати лет
продвижение французов в этом направлении, были как раз нанесены им из
грозного и таинственного Хоггара. Но было уже поздно. Ведь я совершенно
добровольно пошел на это поистине сумасшедшее дело. Возврата не было. Стоило
ли, в таком случае, портить свой благородный поступок дурным настроением?
Кроме того, - я должен в том признаться, - мне начинал нравиться тот оборот,
который приняло наше путешествие. У меня вдруг явилось предчувствие, что мы
шли навстречу чему-то необыкновенному, что мы были на пути к какому-то
чудовищному приключению. Нельзя безнаказанно проводить в пустыне месяце и
годы. Рано или поздно она завладевает душой человека, уничтожает
дисциплинированного офицера и аккуратного чиновника, убивает в них чувство
ответственности. Что там, за этими таинственными скалами, за этими
тускло-бледными пустынными равнинами, которых не смогли одолеть самые
знаменитые охотники за тайнами?.. И невольно, говорю я тебе, невольно
следуешь за ними...
- Уверены ли вы, по крайней мере, что эта надпись достаточно интересна
для оправдания всего того, что мы собираемся ради нее проделать? - спросил я
Моранжа.
Я почувствовал, как мой спутник вздрогнул от радости. Я понял, что с
самого момента отправления его не оставляла полная страха мысль о том, что я
сопровождаю его без всякого к тому желания. И то обстоятельство, что я давал
ему случай убедить меня в правильности его поступка, рассеивало все его
сомнения и поселяло в нем уверенность в его конечном торжестве.
- Еще никогда, - ответил он голосом, намеренно ровным, но явно
звучавшим нотками восторга, - еще никогда не находили греческих надписей на
этой широте. Самыми крайними точками, где они были обнаружены, являются
южный Алжир и Киренаида. Но в Хоггаре! Поймите меня! Правда, что эта надпись
изображена по-тифинарски. Но эта деталь не только не умаляет интереса факта,
а, наоборот, увеличивает его.