"Пьер Бенуа. Атлантида " - читать интересную книгу автора

проследили движение армии Сиди-Окбы, одного из учеников Пророка, и его
проникновение в пустыню, с целью покорения великих туарегских племен и
подчинения их влиянию и культу мусульманства. Эти племена находились тогда в
цветущем состоянии и славились своим богатством. То были: ихогарены,
имедедрены, ваделены, кель-гересы и кель-аиры. Но внутренние раздоры
ослабляли силу их сопротивления. Тем не менее, они оказывали врагу поистине
могучий отпор, и только после долгой и жестокой войны арабам удалось
овладеть столицей берберов. Они сравняли ее с лицом земли, истребив все ее
население. На ее развалинах Окба построил новый город - Эс-Сук. Город же,
разрушенный Сиди-Окбой, назывался Тадмеккой берберийской. И вот, в связи с
этими фактами, дон Гранже и поручил мне съездить к развалинам мусульманского
Эс-Сука и попытаться откопать под ними следы Тадмекки берберийской, а может
быть, и христианской.
- Понимаю, - проговорил я.
- Отлично, - продолжал Моранж. - А теперь я попрошу вас уяснить себе
практический дух моих хозяев-монахов. Не забывайте, что даже после трех лет
моей монастырской жизни они все еще сомневались в прочности моего призвания.
И вот они нашли средство испытать его раз навсегда и в то же время
использовать этот официальный искус в своих собственных интересах. Однажды
утром меня позвали к отцу-настоятелю, и вот с какой речью он обратился ко
мне в присутствии дона Гранже который лишь молча ему поддакивал: "Срок
вашего временного пребывания в запасе кончается через две недели. Вы
отправитесь в Париж и подадите министру прошение о том, что вы снова хотите
поступить на службу. С теми знаниями, которые вы здесь приобрели, и при
помощи тех связей, которые мы имеем в главном штабе, вам нетрудно будет
получить место в военно-географическом управлении. Когда вы окончательно
устроитесь на улице Гренель, вы получите он нас инструкции".
Их доверие к моим познаниям сильно меня удивило. Но я понял, его, когда
снова оказался на службе, в чине капитана, в военно-географическом
управлении. В монастыре постоянное соприкосновение с доном Гранже и его
сотрудниками поддерживало во мне убеждение в слабости и недостаточности моих
сведений. Но, столкнувшись с товарищами, я понял все превосходство
полученного мною в святой обители образования. О выполнении возложенного на
меня монахами поручения мне даже не пришлось заботиться. Его дали мне сами
министерства. Моя личная инициатива проявилась только в одном случае: узнав,
что вы отправляетесь из Варглы в настоящее путешествие и считая себя не без
основания исследователем довольно посредственным, я принял все меры к тому,
чтобы отсрочить ваш отъезд и иметь возможность к вам присоединиться... Я
надеюсь, что вы уже перестали на меня сердиться.
Дневной свет быстро убегал на запад, где солнце садилось в пышных
складках огромного, небывало роскошного светло-голубого занавеса. Мы были
одни посреди необозримой пустыни, у подножия черных, застывших в мрачном
молчании, скал. Никого, кроме нас. Никого, никого, кроме нас.
Я протянул Моранжу руку, которую он пожал. Потом он сказал:
- Если я нахожу бесконечными те несколько тысяч километров, что
отделяют меня от минуты, когда я, выполнив возложенное на меня поручение,
смогу, наконец, найти в монастыре забвение от жизни, для которой я не был
создан, то позвольте вам сказать следующее: в этот час мне кажутся
необычайно короткими те несколько сот километров, что отделяют меня от
прибытия в Ших-Салу, где мне придется с вами расстаться.