"Ален де Бенуа. Как можно быть язычником" - читать интересную книгу автора

разделении слов и вещей с целью утверждения вещей в себе, не зависящих от
субъектов, которые их воспринимают и о них говорят, разделении, легшем в
основу реалистской доктрины, развивавшейся средневековой схоластикой.
В иудео-христианстве последствия дуалистического учения не везде
получили одинаковое развития. Не говоря о манихействе, которое было
отвергнуто Церковью за несовместимость с ее собственной философией, его
наиболее радикальная форма представлена в христианстве. Христианство
восприняло ряд вторичных антиномий, таких как противопоставление души и
тела, духа и материи, бытия и становления, незримой мысли и зримой
реальности и т. д., сделав из них логические выводы изначального дуализма.
Эти антиномии унаследованы не от иудаизма, а от греческой философии, всегда
любившей заниматься поисками антагонизмов и противоречий. У греков тем менее
они в целом разрешались принципом примирения противоположностей; с другой
стороны, они рассматривались только лишь в рамках фундаментального
утверждения тождества или родства бытия и мира. Под влиянием этой эллинской
теории дуалистических категорий, представляющей осуществленную
систематизацию стремления самосоздания мифов к бинарному различению,
христианство, напротив, приспособило ее к дуалистическому взгляду на мир,
подчеркивая таким образом опасный процесс разъединения действительного.
(Именно подобная склонность приведет философов к мысли о том, что этика
может быть выведена разумом из природы вещей и природы человека; подобную же
склонность мы парадоксальным образом обнаруживаем у позитивистов, выводящих
имплицитно императив из индикатива).[12] Иудаизм избежал этих антиномий.
Проведя единожды очевидно фундаментальное различие между тварным существом и
божественным существом, он проявил себя гораздо более "унитаристским", чем
классическое христианство. В иудейском богословии мир "не может быть
разделен", потому что у него единственный создатель. Вследствие этого его
учение о жизни после смерти, воскресении и личном воздаянии в другом мире
является более расплывчатым.[13]
В иудео-христианской перспективе дуализм связан с теологией творения.
Клод Тремонтан пишет: "Идея творения подразумевает коренное различие между
творцом и сотворенным, а также трансцендентность создателя" (Essai sur la
pense hbraique, Cerf, 1962). Подобное утверждение содержится в самом начале
Библии: "В начале сотворил Бог небо и землю" (Быт. 1, 1). Каким образом
осуществилось творение? Оно осуществилось ex nihilo, из ничего. Бог создал
мир не из безобразной, неустроенной материи, не из хаоса, который бы ему,
предсуществовал и был бы им преобразован, - в таком случае он был бы простым
устроителем-демиургом и существовали бы два нетварных абсолюта: Бог и
материя. Невозможно даже сказать, что до Бога было ничто, потому что с
богословской точки зрения у ничто нет ни действительности, ни качеств.
"Раньше" мира существовал только Бог. (В каббалистической традиции первая
глава Книги Бытия понимается как описание создания из предсуществующей
божественной вселенной; см.: Z'ev ben Shimon Halevi, La Cabbale, tradition
de la conaissance cache, Seuil, 1980, pp. 9-10). Таким образом, Бог извлек
мир из себя.[14] Тем не менее мир не является "частью" Бога, потому что
тогда он тоже был бы божественным. Бог также не породил мир, потому что мир
не является единосущным ему (только лишь рожденный и несотворенный логос
единосущен Богу). Он сотворил его. Поэтому его связь с человеком является
одновременно причинной (Бог есть первопричина всех созданий) и моральной
(человек должен подчиняться Богу как своему создателю).