"Александр Бенуа. Жизнь художника (Воспоминания, Том 2) " - читать интересную книгу автора

подоконнике, внизу же сбегались к Петрушке дворники, приказчики лавок, а все
окна унизывались головами горничных и кухарок. Вероятно, и текст был здесь
приноровлен для более низменных вкусов. Иногда обступавшая ширму толпа
покатывалась от хохота специфического характера, того хохота, который
вызывают "свинства", и в таких случаях братья мои заговорщически
переглядывались, а мама - тревожилась, не услыхал бы "de ces choses
indecentes" Шуренька. Но Шуренька, если бы и услыхал, то ничего бы не понял,
а к тому же "текст" вообще интересовал его мало, а трепетал он исключительно
от всех действий и от визга Петрушки.
Рядом с демократическим обликом Петрушки выступает в памяти и
аристократический его облик. Петрушка в те годы был обязательным номером на
елках и на детских балах. Последние я вообще ненавидел и поднимал скандал,
если меня на одно из таких сборищ тащили, но стоило мне обещать, что там
будет "Петрушка", как я безропотно отдавался в руки мамы или няньки,
позволял себя одевать в новый костюмчик и проделывать сложные операции с
моей шевелюрой, а по приезде на место назначения терпеливо давал себя
тискать и целовать незнакомым людям, - все для того только, чтобы
насладиться Петрушкой. Зато, как только Петрушка кончался, я требовал, чтобы
меня везли домой. Бывало так, что меня за те же тридевять земель отправляли
домой под присмотром няньки, тогда как остальные члены семьи оставались в
гостях.
Такие светские "Петрушкины" спектакли бывали у дяди Сезара, у С. И.
Зарудного, у Оливов, у Жербиных, у родителей Алечки Лепенау. Видал я такие
представления десятки раз, но это нисколько не притупляло моего интереса. В
элегантных барских квартирах спектакль Петрушки устраивался обыкновенно в
дверях гостиной, почти всегда увешанных пышными драпировками и это придавало
представлению несравненно более парадный и театральный характер. Да и
приглашался для этого спектакля не простой, грязный петрушечник с улицы, а
"салонный", чуть ли не во фрак одетый. Ширмы у него были шелковые с
бархатным бортиком и золотой бахромой, а шарманщик был гладко выбрит и чисто
одет. Инструмент у него был новый с более мягким, менее визгливым звуком и
без тех досадных заиканий, которые получались вследствие изношенности
валика. Самые куклы были одеты в атлас и в блестящую мишуру. Особенно
эффектны были арапы, не облезлые и разбитые, а свежепокрашенные,
черные-пречерные. На голове у них торчал пучок страусовых перьев, палка же
перевита серебряным позументом. До слез смеялась аудитория на этих
спектаклях, веселым задором сияли лица прелестных девочек в розовых открытых
платьицах с цветными бантами в распущенных волосах!
В таком театральном доме, как наш, не могло обойтись без домашних
спектаклей. Однако, в раннем детстве меня не так интересовало то, что делали
большие "для себя", разучив какую-либо пьесу или в виде тут же
импровизированных шарад, а получал я огромное удовольствие от всяких
кукольных театриков, в которых особенно прелестны были декорации и пестрые
костюмы на действующих лицах. Еще доживал свой век тот, сильно
усовершенствованный Ишей детский театр, который служил моим братьям, но
затем лет шести я получил в подарок и свой собственный, а с течением времени
у меня их накопилось несколько. Родственники, зная мою страстишку, один за
другим подносили все новые и новые коробки, в которых были уложены и портал
и занавески и целые постановки и труппа вырезанных из бумаги актеров.
Сейчас мода на детские театрики совсем прошла и и лишь у коллекционеров