"Николай Бердяев. Откровение о человеке в творчестве Достоевского" - читать интересную книгу автора

есть исступление, человек не погибает и не исчезает, а утверждается и
возрождается.
Необходимо подчеркнуть еще одну особенность Достоевского. Он
необыкновенно, дьявольски умен, острота его мысли необычайна, диалектика его
страшно сильна. Достоевский - великий мыслитель в своем художественном
творчестве, он прежде всего художник мысли. Из великих художников мира по
силе ума с ним может быть отчасти сопоставлен лишь один Шекспир, тоже
великий исследователь человеческой природы. Творения Шекспира полны
пронизывающей остроты ума - ума Возрождения. Бездна ума, иного, но еще более
необъятного и пронизывающего, открывается у Достоевского. Одни "Записки из
подполья" и "Легенда о Великом Инквизиторе" представляют необъятные
умственные богатства. Он был даже слишком умен для художника, ум его мешал
достижению художественного катарсиса. И вот что нужно отметить, что
дионисичность и экстатичность Достоевского не угашали его ума и мысли, как
это часто случается, не топили остроты ума и мысли в безумном, божественном
опьянении. Мистик Достоевский, враг и изобличитель рационализма и
интеллектуализма, обожал мысль, был влюблен в диалектику. Достоевский
представляет необычайное явление оргийности, экстатичности самой мысли, он
опьянен силой своего ума. Мысль его всегда вихревая, оргийно-исступленная,
но от этого она не теряет в силе и остроте. На примере своего творчества
Достоевский показал, что преодоление рационализма и раскрытие
иррациональности жизни не есть непременно умаление ума, что сама острота ума
способствует раскрытию иррациональности. Эта оригинальная особенность
Достоевского связана с тем, что у него человек раскрывается до конца,
никогда не растворяется в безликом единстве. Поэтому он остро знает
противоположности. В монизме германского типа есть глубина, но нет остроты,
пронзительности мысли, даруемой знанием противоположностей, все тонет в
единстве. Гете был необъятно гениален, но не приходит в голову сказать про
него, что он был необъятно умен, в уме его не было остроты, не было
пронизывающего проникновения в противоположности. Достоевский всегда мыслил
противоположностями и этим обострял свою мысль. Монофизитство притупляет
остроту мысли. Достоевский же всегда видел в глубине не только Бога, но и
человека, не только единое, но и множественное, не только одно, но и
противоположное ему. Острота его мысли есть полярность мысли. Достоевский
великий, величайший мыслитель прежде всего в своем художественном
творчестве, в своих романах. В публицистических статьях сила и острота его
мысли ослаблена и притуплена. В его славянофильско-почвенной и православной
идеологии сняты те противоположности и полярности, которые открывались его
гениально-острому уму. Он был посредственным публицистом, и когда он начинал
проповедовать, уровень его мысли понижался, идеи его упрощались. Даже
прославленная его речь о Пушкине очень преувеличена. Мысли этой речи и мысли
"Дневника писателя" слабы и бесцветны по сравнению с мыслями Ивана
Карамазова, Версилова или Кириллова, с мыслями "Легенды о Великом
Инквизиторе" или "Записок из подполья".
Много раз уже отмечали, что Достоевский как художник мучителен, что нет
у него художественного очищения и исхода. Выхода искали в положительных
идеях и верованиях Достоевского, раскрытых частью в "Братьях Карамазовых",
частью в "Дневнике писателя". Это - ложное отношение к Достоевскому. Он
мучит, но никогда не оставляет во тьме, в безвыходности. У него всегда есть
экстатический выход. Он влечет своим вихрем за все грани, разрывает грани