"Кирилл Берендеев. Долгое расставание " - читать интересную книгу автора

вспышка пронесется мимо меня, сверкнет, тормозя и поворачивая в сторону, и
неожиданно остановится. Кажется, туристам, можно спокойно вздохнуть - за
ними прибыл долгожданный автобус. Я быстро пересек улицу и устремился за
людской массой. Выдохнулось немного свободнее, впрочем, я тотчас одернул
себя - значит, с этими людьми я дойду до Лубянской площади, все равно по
дороге невозможно никуда свернуть, кроме дворика церкви или Лучникова
переулка, но мы только что прошли его. А найти какое-то иное убежище с тем,
чтобы отделиться от толпы тяжело, - вечер воскресенья предполагает закрытые
ставни большинства контор, мелких лавок и магазинчиков, которыми буквально
истыкан каждый дом по пути. Я стал нагонять спешивший по домам или к веселью
народ, впрочем, не слишком широко шагая. Все равно сейчас или минутой позже
окажусь среди них. Доберусь до подземного перехода - а там буду решать,
спускаться в метро или же добраться до Красной площади и там погулять среди
неизменных в любое время суток туристов, обожающих именно ее,
разрекламированную десятилетиями парадов и бесчисленными сувенирными
фотооткрытками, расходившимися во все времена по всему миру именно как
символ Москвы и России. Как место, откуда все начинается и где все
заканчивается - если говорить о некрополе у красной кирпичной стены.
Последнее время я начинаю свое двадцать второе с визита именно туда, а
затем уже, когда начинает светлеть, и заработает метро, спешу дальше - на
работу, если двадцать второе рабочий день, по местам людских гуляний, коли
выходной или праздничный. Сюда же и возвращаюсь, дабы, под бой курантов,
освободиться от опеки, снов и вздохнуть с облегчением и поспешить домой.
Многолюдство лишь меня и спасает, Варвара никогда не осмеливается на свои
притязания, коли кто-то знакомый или чужой находится рядом. Почему, я не
могу сказать с уверенностью, возможно, это одно из тех правил, которыми она
так дорожила и которые неукоснительно соблюдала в жизни. Ведь многие ее
ритуалы обязаны совершаться наедине или только в присутствии нужного
человека - долгое время это был я - и никто посторонний, дабы не смешать
последовательность произносимых слов, не повредить распеву заклинания, не
смутить появлением своим саму заклинательницу, не должен входить в покои. В
былые времена - в нашу комнату. Не знаю, где сейчас пребывает Варвара, но
место это, верно, позволяет ей оставаться одной - и пытаться соединиться с
ушедшим обратно в жизнь супругом непременно тет-а-тет. Никого лишнего, никто
не должен мешать.
Она и так, после перехода своего, прогнала всех, кто мог бы быть рядом
со мной, кто попадал под подозрение человека, могущего, так или иначе,
занять ее место, это всегда оказывалось так просто - достаточно было явиться
в новом обличье мрака не только и не столько мне, поневоле привыкшему к
подобным видениям, сколько той, которая была в тот момент рядом. К примеру,
к той же выпускнице ВГИКа, первой испытавшей на себе действие нежданно для
нас обоих пришедшей Варвары. Так бывшая, но все еще считающая себя нынешней
супруга быстро оставила меня наедине с самим собой - и теперь лишь случайные
прохожие могли, приходом и уходом своим помешать нашему воссоединению. И
каждое двадцать второе мне надо было искать их, искать старательно и
неустанно, ибо более всего меня, как, наверное, и любого другого из живущих,
страшило именно это воссоединение. Я бежал его, старательно заметая следы в
толпах, в переполненных автобусах и вагонах метро, бродил по музеям и
выставкам до тех самых пор, пока на меня не начинали косо посматривать
седовласые служительницы Клио. И мне приходилось искать новое убежище.