"Кирилл Берендеев. Царь Эшгал " - читать интересную книгу автора

бросил толпе окровавленный меч, она назвала тебя, простого тысячника, своим
царем. И ликовала, когда золотой венец опустился на твою голову.
- Я прекрасно помню те восторги. Тогда они казались неуместными, ведь
Парвия, узнав о смерти Идиля, пригрозила новой войной. И тут еще, решив
воспользоваться неразберихой, восстал Ситхаш, объявив себя вольным городом.
Мне пришлось умасливать парвийских послов, с тревогой ожидая вестей с поля
новой брани. И когда первый натиск наших войск был отбит, я не выдержал и
отправился вершить битву сам.
- И это был верный выбор, государь, как все твои, удачные и неудачные
выборы. Верный для народа, ибо ты плоть от плоти его. Твои потомки, увы,
будут лишены этого счастия - быть частью слагаемых легенд и сказаний, ибо
они будут происходить из династии новых царей. Но ты... ты - первый
тысячник, ставший повелителем Кинбы и потому уже снискавший любовь. И оттого
всякий поступок твой трактуется народом через память об этом событии, люди
сразу вспоминают, кем ты был и кем стал. Он такой же, как мы, он часть нас,
может сказать всякий в государстве твоем. Ты, государь, одариваешь милостью,
забываешь обиды, и не прощаешь позора, как и народ твой, ты так же резок и
несдержан, столь же переменчив и неожидан. Поговорка "мой враг мне известней
моего соседа" именно про тебя. Ты обнес дворец стеной, отгородившись от
народа, и с той поры никогда, как прежние цари, в дни торжеств, не выходил
на балкон. Ты принимал, как своих близких родственников парвийских послов,
добившись от них отмены дани и согласия на возобновление торговли. Теперь
купцы из Парвии живут в самых почетных домах столицы, а парвийские товары
заполонили Кинбу, как и в прежние времена, ибо мы с куда большей охотой
доверим дела нашим соседям, нежели себе самим, привыкнув к мысли об их
честности и непогрешимости. Даже несмотря на прошедшую войну, эта присказка
в отношении парвийских купцов не потеряла силы.
Эшгал хмыкнул, но ничего не сказал. Толкователь продолжил:
- Ты сравнял город Ситхаш с землей, и снова был прав, ибо всякий, у
кого отнимают землю, пытается ее защитить. Ты приказал закрыть доступ в те
области страны, где свирепствовала чума, что стало с жителями тех областей -
о том земля слухами полнится, - но так бы поступил любой, пытаясь
воспротивиться страшной болезни. Ты ввел новые налоги сразу после чумного
разора и недорода, но разве...
- Я понял тебя, толкователь, - прервал его Эшгал и взволнованно
прошелся по зале приемов, где они остановились для долгой беседы. - Ты
по-прежнему сравниваешь меня с тем, кого я увидел во сне и проводишь меж
нами невидимые нити.
- Да, государь, - согласился старик, - твой сон показал тебе кто ты и
почему ты таков. И почему твой союз с народом неразрушаем, - пока ты сам не
отвергнешь его. Ты часть бытия народа Кинбы, его символ и этим останешься до
конца дней своих. И этим войдешь в легенды.
Царь Эшгал склонил голову.
- Символ. Значит, не человек, не царь, но символ - ты к этому ведешь,
толкователь? - он усмехнулся устало. - Не надо отвечать, я вижу.
И он опустился на скамью, подле окна, выходившего на площадь, ту самую,
где состоялось испытание.
- Не правитель, но символ правления. Один из тех, кем правят.
- Тебя любят уже за одно то, что ты есть....
- Я понял, - Эшгал поднялся и, тяжело опершись, выглянул в окно. Толпа