"Михаил Березин. Эвтаназия" - читать интересную книгу автора

палитры. Повести Момина были окрашены в пастельные, преимущественно розовые
тона, в то время, как произведения Середы были написаны сплошь багровым.
Попытаюсь в двух словах выразить впечатление от его романов, вернее, то
ощущение, которое возникло после их прочтения: человек - заведомо банкрот;
над ним, словно Дамоклов Меч, нависла фатальная безысходность.
Если какая-то из книг Середы и заканчивалась благополучно, то это
воспринималось словно необыкновенная удача, и шло как бы вразрез с общей
тенденцией.
Ева, которая в течении этой недели пару раз навещала меня, и тогда мы
читали вдвоем, тесно прижавшись телами на узкой армейской кровати, сказала,
что ей более по душе Момин. Ей было непонятно, почему мне взбрело в голову
сравнивать двух таких непохожих друг на друга авторов. Она сказала, что от
повестей Момина становится как-то теплее, уютнее на душе, хоть они в чем-то
и устарели, в то время, как от романов Середы веет кладбищем ( с ударением
на "и").
Я сказал, что в том-то и дело: симпатичные книги Момина уже успели
устареть, а несимпатичные книги Середы скорее всего не устареют никогда.
Всерьез, впрочем, я с ней не заводился. Она была человеком конченным,
поскольку в любимых ее писателях числился Геннадий Твердовский.
Я все пытался понять, как могло произойти, что лирический автор Виктор
Момин превратился в эпического Виктора Середу. Существует расхожее мнение,
будто человек подобен планете. Видимо, планета Момина пережила жестокие
катаклизмы: сперва землетрясение, а затем ожили вулканы, и в результате вся
поверхность оказалась залитой горящей лавой.
Закат Виктора Момина пришелся на начало 1986-го. В конце того же года
появился Виктор Середа. Начальный период перестройки - может в этом все
дело?
Ева очередной раз поклялась, что если я женюсь на ней, она перестанет
заниматься проституцией. Как будто я когда-нибудь выражал недовольство по
поводу рода ее занятий.
Мы сидели совершенно голые на моей кровати, раскачиваясь на пружинах, и
по очереди хлебали "Юньань" из уцелевшей чашки с видом Портленда, штат
Орегон. Книги Середы, которыми мы были обложены, подпрыгивали вместе с нами.
У Евы была гладкая кожа, чистое, совершенно без морщинок, лицо, и
острый носик. Волосы у нее были туго стянуты на макушке, и сзади свисали
хвостом. Этот темно-русый хвост сейчас, во время наших раскачиваний,
взметался вверх, а потом с силой бился о голую спину, тем самым Ева
совершала своеобразный шахсей-вахсей.
Где-то в Закарпатье у родителей жил ее сын. Здесь она чувствовала себя
одиноко, и, видимо, этим объяснялась странная блажь насчет женитьбы.
Очевидно, она была слишком умна для проститутки, хотя образовательный ценз
наших проституток и в целом был достаточно высок.
Я ответил, что не могу лишить ее многочисленных клиентов удовольствия
думать, что шлюха, услугами которой они пользуются, по образованию
сексопатолог. Тем более, я не могу лишить их возможности получить в постели
бесплатную консультацию по этому предмету.
- Р-р-р, - сказала она. Звук этот у нее получался мягким и одновременно
полным угрозы, словно у домашней пантеры.
Последний глоток чая достался мне. Гущу, недолго думая, я вылил на Еву
(я всегда завариваю чай прямо в чашке). Она с готовностью размазала ее по