"Михаил Березин. Эвтаназия" - читать интересную книгу автора

Не приходилось читать?
Издательство "Роса".
Евлахов познакомил меня с будущим издателем. Это был огромный детина с
лохматой бородой и руками скульптора. Он дал почитать мне текст трудового
соглашения.
- Но ведь даже профессиональные машинистки получают больше, -
возмутился я.
Это его ничуть не смутило.
- Так с тебя и спросу меньше, чем с машинистки. Никакого стиля не
требуется. И литературного языка тоже. Всяких там прибамбасов: идеи,
художественных средств. Побольше плоти и действия: одно большое влагалище, в
которое ты окунаешь читателя на первой странице, а, выныривая, он уже видит
слово: "Конец". Тебе даже позволительно делать опечатки - в отличие от
машинисток. Только знай себе, гони объем.
Я потом набросился на Евлахова:
- Меня впутал в эту авантюру. Почему бы тебе самому не попробовать?
- Да я вроде, наоборот, как собака Павлова, сначала испытываю все на
себе.
Выяснилось, что он тоже вкалывает на этой плантации: ваяет эротические
романы под именем Грета Мерлоу.
Весь этот эротический бред величали в издательстве проектом. А само
издательство - другими словами, литературный бордель "Роса" - находилось на
Лермонтовской, в пяти минутах ходьбы от моего нынешнего дома.
Я поделился с Евлаховым своим наблюдением, что у издателя руки
скульптора.
- А я думаю, что он просто заядлый онанист. И что он онанирует на мои
романы. Я даже допускаю, что проект специально для того и был задуман.
- И после этого ты продолжаешь писать? - не без уважения спросил я его.
- Есть-то хоца.
- Ты же питаешься одним дерьмом. - Это было еще до того, как я взялся
носить ему еду.
- Дерьмо тоже денег стоит.
Кстати, когда от него ушла жена, он признался мне, что тоже занялся
онанизмом. И что теперь эта работа ему - в струю. Раньше мы писали по роману
в месяц. Теперь он перешел на два. И эта макулатура, между прочим,
замечательно выглядела полиграфически.
Я рассказал ему, что Онан - это библейский персонаж, один из сыновей
Иуды, и что за недостойную практику подобным образом освобождаться от семени
Бог жестоко покарал его. Однако Тольку это нисколько не впечатлило.
Думаю, что не так уж Евлахов и обожает свою супругу. И что не любовь к
ней привела его к бредовой идее свести счеты с жизнью. Скорее всего он
просто смертельно устал от онанизма.
Мои книги с дарственной надписью красовались у него на видном месте.
(Имеются в виду те романы, о которых упоминала Момина. Свои эротические
опусы мы не сохраняем, причитающиеся нам авторские экземпляры тут же
отправляются в мусорные баки.) А вот собрание сочинений Виктора Середы я
обнаружил под самым потолком.
- Я возьму почитать Середу и все, что у тебя есть Виктора Момина, -
сообщил я ему.