"Кэрол Берг. Разоблачение (Рей-Киррах - 2) " - читать интересную книгу автора

Я выдернул кинжал из зияющего отверстия, выплеснувшего фонтанчик яда,
и заметил блеск металла. На моих запястьях появились стальные обручи. Я
оторвал руки от чудовища, но кандалы не исчезли...
"...Оковы раба... мои руки сейчас не мои. Это хрупкие ручки с нежной
кожей... девичьи руки... и чудовище уже не несчастное проявление демона, а
мужчина с тяжелой челюстью, его глаза похотливо пожирают меня, представляя
все удовольствия, которые он получит. Он облизнул губы... и его язык
потянулся к моему лицу..."
Я отпрянул от ярости и отвращения, стараясь отвлечься от видений,
навязанных мне злобной душой. Но девичьи фигурки появлялись передо мной
одна за другой, со всеми их страхами, болью, унижением и стыдом. Я
переживал чувства всех этих девочек, сражаясь с монстром вслепую: видения
заслоняли от меня клыки и конечности. Я сражался другими чувствами, мои
руки и ноги двигались сами, помня очертания чудовища, я не позволял глазам
обмануть меня. К тому моменту, когда я наконец всадил кинжал в самое сердце
чудища, я был так потрясен страданиями этих детей, что совершил
недопустимую ошибку.
Когда умирает физическое воплощение демона, рей-киррах освобождается.
Смотритель должен застать демона в тот миг, когда он выходит из погибшего
тела, заставить его замереть с помощью зеркала Латена, а потом предложить
выбор: уйти или умереть. Но в тот день я не оставил ему выбора. Я убил,
убил не по холодному размышлению, а убил злобно, убил так яростно, так
неистово, что убил вместе с ним и его жертву.
Земля и небо вдруг слились в едином вихре. Клубок тьмы изредка
загорался цветными огнями, я не понимал, где низ, где верх, где право и где
лево. Я боролся лишь за собственное тело, не позволяя ему распасться на
куски в этом хаосе. Потом увидел серые переливающиеся Ворота и рванулся к
ним...

- Ты знаешь, что ты сделал? - Первое, что я услышал, вернувшись в мир,
были обвинения Фионы. Айф не может видеть созданного ею ландшафта, он
только чувствует его форму и ход битвы. Но смерть жертвы - вещь очевидная.
- Я ударил слишком сильно, - пояснил я, не оправдываясь. Смотритель не
оправдывается за исход битвы даже перед таким же Смотрителем. Никто, кроме
Смотрителя, не в состоянии понять, насколько сложна бывает битва. - Он не
захотел бы уйти. - Я был уверен. Я был в той душе, я знал. Но я не хотел
убивать его.
Я медленно поднялся на ноги, начиная осознавать, что у меня есть тело
и чувства, а еще синяки и порезы. Я удостоверился, что покрывающая меня
кровь была не моей. На каменном возвышении стояли глиняная чашка и кувшин,
я наполнил чашку и выпил, потом снова наполнил ее и снова выпил и делал
так, пока холодная свежая вода не иссякла. Я чувствовал себя так, будто по
мне прошлось стадо обезумевших часту. Каждая косточка ныла, кожа натянулась
и зудела под коркой засохшего яда.
- Что произошло? Объясни мне!
- Я не обязан объяснять. - Каждый вдох резал мои легкие острым
железом.
Я очистил и убрал оружие, вымыл руки и лицо и принес из комнаты свою
одежду.
- Ты же не уходишь? Ведь ты не исполнил песен, не вытер пол, не...