"Кэрол Берг. Сын Авонара ("Мост д'Арната" #1)" - читать интересную книгу автора

бы вновь и вновь его предсмертный крик, не видела, как огонь пожирает
любимое тело. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов.
Но сколько бы я ни пыталась, я не могла заглушить этот крик. Разве что
днем, пока я трудилась ради того, чтобы выжить. Но я так и не научилась
управлять своими снами. На щитах предков я поклялась никогда больше не
плакать. Но разве странно, что после таких снов я просыпалась близкая к
тому, чтобы нарушить клятву?
Я не могла позволить себе слез ни в тот день, ни в бесконечной череде
последующих. Сон подталкивал меня к ним, два месяца меня держали взаперти во
дворце, и моими компаньонами были лишь немая прислужница Мадди и обреченный
ребенок, зреющий во мне. Даже Томас не навещал меня все это время. Брат не
желал видеть мою обритую голову и раздувшийся живот, свидетелей того, что он
собирался сделать. Они не могли убить ребенка Кейрона раньше, чем он
родится. Тогда душа может найти другое тело, говорили они. Они хотели быть
уверенными.
Лишь Дарзид изредка являлся у моей двери, но приходил он не ради меня.
Он всегда усаживался возле жаровни, одетый просто и неброско в
черно-красное, и ставил одну ногу на железную перекладину.
- Расскажи мне о чародеях, Сейри. Кем был твой муж? Что он рассказывал
тебе о своих родичах? - Вечно вынюхивал, выспрашивал, с любопытством
ковырялся в моей боли, пока ужас уже пережитого в этой мрачной истории не
трансформировался в ужас перед тем, что должно еще было произойти, обретая
все более четкие очертания в моем лишившемся иллюзий сознании.
Я умоляла Дарзида о помощи, обещала ему золото и власть, любовь и
преданность, если он вытащит меня из дворца до того, как родится мой сын. Но
он отметал все мои мольбы, как смахивал хлопья золы жаровни, слетающие на
его начищенный сапог. Отметал и снова возвращался к своим расспросам.
- Расскажи мне о маге, Сейри. Когда он умер, что-то произошло. Что-то
изменилось в мире, я должен понять, что именно.
И я перестала умолять. Перестала разговаривать. Перестала слушать. И
Дарзид перестал приходить, и настал день, когда я старалась остановить
схватки, пыталась удержать ребенка в себе хотя бы еще немного, потому что
знала - мне никогда не носить его на руках. Но природа берет свое, и он
родился. Закон тоже требует своего, и мой сын погиб от ножа моего брата.
Доктор - его голова была обмотана черным тюрбаном, и его равнодушное лицо
нависало надо мной подобно бесстрастной луне - приказал прислужнице отнести
ребенка к Томасу. Мне даже не позволили взглянуть на него до тех пор, пока
Дарзид, суровый и отстраненный, словно алхимик, наблюдающий за реакцией в
пробирке, не принес его обратно, маленького мальчика, бледного и
безжизненного, омытого и уложенного в корзину, прекрасного, если бы не
грубый порез, алеющий на хрупкой шейке. Потом они снова забрали его и тоже
сожгли, объявив, что последний чародей покинул этот мир.
Зачем они взяли на себя труд омыть его? Этого я так и не поняла.
Когда все было сделано так, как предписывает закон, они оставили меня
одну в холодной комнате. Десять лет прошло с того последнего дня, но сон все
оживал снова и снова...

Четвертый год правления короля Эварда
Все было тихо.
Огромный, с приземистыми башнями дворец в Монтевиале, обиталище более