"Кэрол Берг. Стражи цитадели ("Мост д'Арната" #2)" - читать интересную книгу автора

подозвала одну из служанок.
- Даже если бы я могла встать с постели, я не стала бы проводить целый
нудный день, кивая и улыбаясь грязным крестьянам. Мне безразличны их гадкие
дети, коровы и пшеница. Найдите другой способ раздобыть деньги. Пошлите
солдат, возьмите заложников - мне все равно.
- Сударыня, я прошу вас... Подобное бесчестье...
Управляющий едва не плакал, но Филомена отвернулась к зеркалу в
серебряной оправе, которое подала ей служанка. Девушка начала расчесывать ее
золотистые волосы, и все внимание хозяйки дома мгновенно оказалось поглощено
этим. Управляющий задержался было еще на несколько минут, но, когда Филомена
принялась давать указания, как укладывать косы, поклонился и тихо вышел из
комнаты.
Я прекрасно знала, что такое Комигорское соглашение. Сколько раз меня
заставляли надеть самое строгое и неудобное платье, сесть рядом с матерью и
Томасом и бесконечно скучать, пока отец собирает ренту. Церемония
разыгрывалась, как тщательно отрепетированный танец. В первый день года -
День соглашения - очередь арендаторов вытягивалась через весь главный зал,
пересекала внутренний двор замка и продолжалась далеко за воротами. Один за
другим они выступали вперед, и отец любезно приглашал очередного посетителя
присесть с ним за небольшой столик, предлагая ему бокал вина, стоящий перед
ним. Арендатор неизменно отказывался от угощения и вежливо интересовался
здоровьем герцогской семьи. Мы всегда оказывались "совершенно здоровы", даже
когда моя мать так ослабела от последней болезни, что вечером вверх по
лестнице ее пришлось нести.
Затем мой отец спрашивал про здоровье жены и родителей арендатора, как
растут дети - и каждого он называл по имени, спрашивал, не нужны ли ему
новые инструменты или коза. После подобающего разговора человек вставал,
кланялся и, словно только что, вспомнив, предлагал хозяину деньги. Мой отец
желал арендатору доброго урожая и обращался к следующему. Танец начинался
заново.
Когда мы с Томасом, устав, начинали обсуждать между собой несчастья,
которые постигнут мир, если один из крестьян, в самом деле, выпьет вино,
наша мать шептала, что мы ведем себя неуважительно. Долгие годы я считала,
что она имела в виду "неуважительно по отношению к отцу". И это ужасное
предположение немедленно вынуждало меня исправиться.
И только позже я поняла: наше поведение было неуважительным по
отношению к арендаторам, которые кормили, одевали нас, позволяли нам
существовать в комфорте за то, что они пользовались землями Комигора и
защитой герцога.
Когда отец бывал в походе, за маленьким столиком располагалась мать, а
мы с Томасом сидели рядом. Томас чувствовал себя неловко в первые годы после
того, как вошел в возраст, когда мама умерла, а убитый горем отец бывал
слишком пьян, чтобы исполнять свои обязанности. Однако со временем брат
возмужал. До изгнания из Комигора я всегда сидела рядом с ним. Изменить
ритуал казалось немыслимым.
Я вошла в покои невестки в некотором смятении чувств.
- Ты хорошо отдохнула, Филомена?
Тетка герцогини сердито укрылась за дальним углом кровати, наполовину
спрятанная занавесями. Внимание герцогини было по-прежнему приковано к
зеркалу.