"Михаил Берг. Нестастная дуэль " - читать интересную книгу автора

непогоду каких-нибудь десять верст приходилось плестись два с половиною, а
иногда и три часа.

Мой последний приезд, однако, был отмечен чисто по-деревенски: первым
делом при въезде во двор бричку окружили с громким лаем три черных, лохматых
дворовых пса; затем из стоявшего в стороне флигелька-людской вышла
девчонка-прислуга, поглядела на меня, приложив ладонь ко лбу, и равнодушно
ушла; потом из того же флигелька вышел работник Роман и крикнул на собак:

- Пошли вон, подлые!

Брата я застал в его кабинете за письменным столом у большого, тройной
ширины окна, из которого была видна расчищенная дорожка, по бокам усаженная
кукурузой и другими декоративными растениями. Вид был довольно веселенький.
Одна из стен кабинета от потолка до пола была заставлена книгами на черных
полках. Брат обрадовался мне и тотчас же повел показывать свои владения:
дом, службы, двор, сад и огород.

Сад был запущен, и это придавало ему особенную прелесть. Он весь порос
высокою, густою травой, и в нем особенно красиво и даже в своем роде
величественно (по сравнению с молодняком) было старое, развесистое, с
дуплистым стволом почти в два обхвата дерево, прозванное на библейский лад
"дубом Маврикийским". На одной из толстых боковых ветвей брат прикрепил
ящик-скворечник с несколькими отделениями. Над рядом отверстий на
скворечнике была надпись: "Питейный дом братьев Скворцовых". Таких
скворечников по саду было развешано много. Брат очень чутко относился к
приходу весны, жизнерадостно следил за таяньем снега, за разбуханием почек и
за прилетом птиц. Особенно он любил скворцов и в своих письмах ко мне
сообщал: "У нас уже прилетели скворцы, начали вить гнезда и поют. А у вас на
севере? Не прилетели еще?"

Я приехал в конце весны и в начале лета, когда природа была, что
называется, в полной силе и в полном расцвете. В бордюрах, окаймлявших дом
со стороны сада, цвели нарциссы и розы.

- Розы я из Риги выписал, нарциссы сам садил, - показывал мне он с
гордостью. - А теперь пойдем, я тебе покажу две лиственницы. Я их тоже
выписал и посадил. Ничего, принялись. Осенью я выпишу и посажу штамбовый
крыжовник. Говорят, это что-то особенное.

По пути он часто наклонялся и подбирал упавшие с деревьев сухие сучья и
веточки и не швырял их куда-нибудь подальше, а складывал кучечками у края
дорожки. Потом я узнал, что он собирает этот хворост, связывает мочалкою в
пучки и складывает в особом месте. Это он готовил на зиму растопку для
печей.

В доме обстановка та же: те же часы в столовой, тот же портрет прадеда
в камзоле, те же неизменные званые и незваные гости, тот же графинчик с
загадочными травами на столе, то же радушие и гостеприимство, но только брат
как будто уже не тот. Он похудел, слегка на вид сгорбился, и кожа как будто