"Михаил Берг. Нестастная дуэль " - читать интересную книгу автора

застал у него невысокого, гладкого, только что не покрытого лаком молодого
человека в черном фраке, в белом жилете и галстуке, с которым хозяин,
рассерженный, взволнованный беседой, забыл меня познакомить. Молодой
человек, по-видимому собиравшийся ехать на бал, с шляпой в руке, неподвижно,
как пойнтер, почуявший дичь, стоял перед Ивашиным и отчетливо и учтиво
спорил с ним про общего нашего знакомого, отличившегося в то время в
венгерской кампании. Бурцев спокойно, иногда отмечая точку медленным
опусканием век, уверял, что наш знакомый был вовсе не герой и человек,
рожденный для войны, как его называли, а только умный и образованный
человек. Помню, я принял сторону хозяина в споре против Бурцева и увлекся в
крайность, доказывая даже, что ум и образование всегда в обратном отношении
к храбрости, и помню, как Бурцев, все так же прикрывая веки, приятно, умно,
непримиримо уверял меня, что храбрость есть необходимое следствие ума и
известной степени развития, с чем я, считая себя, как и все, умным и
образованным человеком, не мог втайне не согласиться. Затем разговор перешел
на Х**, с которым Бурцев некогда приятельствовал, воспитываясь вместе в
Пажеском корпусе, что позволило ему тут же рассказать о Х** несколько
смешных, обкатанных ранее анекдотов, неприятно поразивших меня осторожной
недоброжелательностью, которую я, скорее всего, угадывал под внешней
округленностью его речей.

Помню, что в конце нашего разговора Ивашина, поджав губы, познакомила
меня со своим братом и он, добродушно улыбаясь, подал мне свою маленькую
худую руку - я, кстати, еще отметил про себя его тонкие, болезненно-изящные,
как у девушки-ребенка, пальцы, - на которую еще не успел натянуть лайковую
перчатку, и слабо, нехотя, с хорошо скрытой брезгливостью пожал мне руку,
тут же опустив веки. Несмотря на легкий оттенок предубеждения, я не мог
тогда не отдать справедливости Бурцеву и не согласиться с его поджимающей
губы сестрою, что он именно тот действительно умный и приятный молодой
человек, который должен иметь успех в свете. опрятен, изящно одет, свеж;
самоуверенно-скромные манеры и вид чрезвычайно моложавый, почти детский, за
что вы невольно извиняли выражение самодовольства и искреннее желание
умерить степень своего превосходства перед вами, постоянно проступавшее на
его физиономии с мелкими рельефными чертами. Говорили, что он в эту зиму
имел особенный успех у московских барышень. Видав его у сестры, я только по
гримасам откровенного счастия и довольства, что просто преображали его
молодое лицо, и по подчас нескромным рассказам мог заключить, в какой
степени это было справедливо. Мы встречались с ним раз шесть и говорили
довольно много; скорее, много говорил он, а я слушал. большею частью
по-французски, весьма хорошим языком, очень складно, многофигурно; и вообще
он умел это - мягко, учтиво, прикрывая веки, перебивать других в разговоре.
Он обращался со всеми и со мною чуть свысока, а я, как это всегда бывает со
мной в отношении людей, которые твердо уверены, что со мной следует
обращаться свысока, и которых я мало знаю, чувствовал, что здесь он
совершенно прав.

Теперь же, после своей несчастной глупой истории (я знал, что три
месяца он сидел под арестом, перед тем служил на Кавказе в N-ском полку, а
после ареста был сослан в Тунку), он имел тот помятый, расслабленный (будто
вожжи, стягивающие черты лица, вдруг отпустили), огорченный вид, характерный