"Сирано Де Бержерак. Иной свет, или Государства и империи Луны " - читать интересную книгу автора

в вашей стране, но здесь таков обычай, и это делается ради того, чтобы тело
легче могло проникаться испарениями".
"Сударь,-отвечал я,-то, что вы говорите, кажется мне вполне
правдоподобным, тем более, что я сам отчасти уже испытал нечто подобное, но
я должен вам признаться, что я не в силах так скоро выйти из скотского
состояния и был бы чрезвычайно рад почувствовать под зубами кусок
чего-нибудь плотного". Он обещал исполнить мое желание, однако только на
следующий день, потому, сказал он, "что если вы будете есть так скоро после
обеда, это вызовет у вас расстройство желудка". Мы побеседовали еще
некоторое время, затем поднялись наверх, где были наши спальни.
На площадке лестницы нас встретил человек, который нас очень
внимательно разглядывал, после чего он отвел меня в комнату, в которой пол
был усыпан цветами апельсинового дерева на высоту в три фута; мой демон был
отведен в другую комнату, наполненную гвоздикой и жасмином. Заметив, что
такая роскошь меня удивила, он мне сказал, что это не что иное, как кровати,
которые в употреблении в здешней стране. Наконец мы легли спать, каждый в
своей келье; как только я улегся на своих цветах, я увидел при свете
тридцати крупных светлячков, заключенных в хрустальном бокале (ибо здесь нет
других свечей), тех же трех или четырех юношей, которые меня раздевали перед
ужином; один из них стал щекотать мои ступни, другой бедра, третий бока,
четвертый руки, и все это так ласково и так нежно, что через минуту я уже
заснул.
На другое утро ко мне вошел мой демон и вместе с ним влились в комнату
солнечные лучи. "Я хочу исполнить свое обещание,-сказал он,-вы более плотно
позавтракаете, чем вчера ужинали". При этих его словах я встал, и он повел
меня за руку в сад, примыкавший к нашему дому; там один из детей нашего
хозяина ожидал нас, держа в руках оружие, напоминающее наши ружья. Он
спросил моего руководителя, не хочу ли я дюжину жаворонков, потому что
макаки (он думал, что я один из них) питаются этим мясом. Я едва успел
ответить утвердительно, как раздался выстрел, и к нашим ногам упало двадцать
или тридцать жареных жаворонков. "Вот,-тотчас же подумал я,-точь-в-точь как
у нас говорится в пословице о стране, где падают с неба жареные жаворонки".
Очевидно, эта пословица пошла от кого-нибудь, кто вернулся отсюда. "Вы
можете прямо приняться за еду,-сказал мой демон,-они настолько
изобретательны, что умеют примешивать к пороху и к свинцу какой-то состав,
который сразу убивает, ощипывает, жарит дичь и приправляет ее". Я подобрал
несколько жаворонков, попробовал их, как он мне советовал, и действительно,
я во всей своей жизни никогда ничего не ел более вкусного. После этого
завтрака мы стали собираться в путь. Наш хозяин с тысячью гримас, которые
здесь делают, когда хотят выразить свою привязанность, принял от демона
какую-то бумагу. Я спросил его, не обязательство ли это на уплату за наше
содержание. Он отвечал, что нет, что он ничего хозяину не должен и что это
стихи. "Как стихи? - спросил я. - Содержатели трактиров интересуются здесь
рифмами?" "Стихи,-сказал он,-это ходячая монета страны, и расход, который мы
здесь произвели, равен шестистишию, которое я ему и вручил. Я не боялся
остаться у него в долгу, ибо если бы мы даже пировали здесь целую неделю, мы
бы не израсходовали больше сонета, а у меня их четыре, кроме того, две
эпиграммы, две оды и одна эклога". "Ах вот как,-подумал я,-это та самая
монета, которой платят Гортензию* во "Франсионе" Сореля. Он, без сомнения,
отсюда это взял. Но от какого черта мог он это узнать? Вероятно, от матери,