"Петер Берглар. Меттерних (Кучер европы - лекарь революции) " - читать интересную книгу автора

до Рейна, который стал теперь ее восточной границей, и включала Нидерланды,
Швейцарию, большую часть Италии. Однако политическая аморальность и жажда
захватов были характерны не только для революционной Франции, но и для старых
европейских монархий: без войны, просто путем разбойничьего сговора, Россия,
Пруссия и Австрия поделили между собой несчастную Польшу (1772,1793,1795
годы). Почти десятилетие Австрия участвовала в различных коалициях против
Французской республики - для себя и для империи, которая ей скорее мешала, чем
помогала; несмотря на отдельные успехи, это был путь от поражения к поражению,
и он не кончался еще много лет. Борьба за существование не сплотила империю, а
ввергла ее в окончательную агонию: в 1795 году Пруссия попыталась с помощью
Базельского мира избежать судьбы этого "монстра", как называл ее некогда
Пуфендорф, и упрочить свое господствующее положение на севере Германии с
помощью нейтралитета, который соблюдала бы Франция. Еще до формального конца
империи она была практически мертва, поскольку две ее могучие опоры, Пруссия и
Австрия, разорвали старые рамки и превратились в европейские державы. Молодой
посланник при саксонском дворе служил государству, само существование которого
находилось в постоянной опасности и спасение которого зависело от реформ Марии
Терезии, проводимых ею упорно и терпеливо, Иосифа II, Леопольда II, от крайне
противоречивых отношений Наполеона к габсбургской империи и, в конечном счете,
от дипломатического мастерства рейнландца, ставшего австрийцем, - но все это
еще было скрыто за завесой будущего.

ГЛАВНАЯ ВСТРЕЧА: НАПОЛЕОН

Немало великих исторических биографий берут свое начало в поражениях, в
неблагоприятных ситуациях, будь это целые системы или отдельные их элементы;
так произошло с Цезарем, Октавианом, Валленштейном и Кромвелем, а также с
Бисмарком, Лениным, Черчиллем и Аденауэром. Определенная ситуация крушения,
когда кажется, что исчерпаны и средства, и люди, становится трамплином для
"человека часа". Это относится к двум великим противникам на европейской сцене
- Наполеону и Меттерниху, которые в конечном счете вели борьбу за будущее
Европы. Общим для них, как бы ни были они различны во всем, было то, что оба
являлись наследниками: один, корсиканский генерал, - Французской революции и
пожинающей ее плоды Директории, а другой, рейнско-венский дипломат, -
проигранных войн, губительной политики несчастных предшественников.
Когда в 1803 году Меттерних перебрался из Дрездена в Берлин, где молодая
королевская чета, Фридрих Вильгельм III и Луиза, пробудили у многих патриотов
надежду на обновление государства, он в прекрасной резиденции на Эльбе сделал
важное приобретение: знакомство с Фридрихом Генцем, которое произошло в 1802
году, переросло в дружбу на всю жизнь, в которой до самой смерти гениального
публициста оба в равной мере и давали, и получали друг от друга; они были
близки духовно, политически, а также по стилю частной амурной и роскошной
жизни, несмотря на некоторые различия. Генц (1764-1832 гг.) в последующие годы
стал одним из главнейших советников Меттерниха; "переход в другую веру",
вызванный знакомством с сочинением Эдмунда Берка ("Reflection on the
Revolution in France"), превратившим его из сторонника революции в ее
противника, сделал его одним из отцов немецкого консерватизма. Обоснованная
именно им взаимосвязь между "консерватизмом" и "реставрацией", которая стала
судьбой немцев, еще и по сей день не решена до конца.
На те три года, которые Меттерних провел в Берлине, приходится главное