"Ингмар Бергман. Воскресный ребенок " - читать интересную книгу автора

привычную и удобную комнатку позади кухни в Воромсе и устроилась в
примитивном бараке у нас. Мать была ее любимицей и нуждалась во всяческой
поддержке. Факт абсолютно очевидный, но потрясший бабушку почти так же
сильно, как материн переезд.
Особой признательности за свой подвиг мать не удостоилась. Отец,
приехавший на дачу накануне моего восьмилетия, пребывал в состоянии душевной
смуты, рассеянности и меланхолии.
Железнодорожная станция Дуфнес состоит из красного станционного домика
с белыми угловыми венцами, уборной, на которой написано "Мужчины" и
"Женщины", двух семафоров, двух стрелок, товарного склада, каменного перрона
и земляного погреба. Начальник станции Эрикссон вот уже двадцать лет живет
на втором этаже станционного домика со своей женой, страдающей базедовой
болезнью. Мальчик Пу, которому только что исполнилось восемь, получил у мамы
и бабушки разрешение пойти на станцию. Дядю Эрикссона при этом не спросили,
но он принимает своего юного гостя с рассеянным дружелюбием. В его конторе
стоит запах въевшегося трубочного табака и заплесневелого линолеума. На
окнах жужжат сонные мухи, время от времени стучит телеграфный аппарат,
выпуская из себя узкую ленту с точками и тире. Дядя Эрикссон сидит,
склонившись над большим письменным столом, и что-то записывает в узкую книгу
в черном переплете. После чего принимается сортировать накладные. Иногда
кто-то в зале ожидания стучит в окошко и покупает билеты до Репбэккена,
Иншена, Ларсбуды или Густавса. Там царит покой, похожий на саму вечность и
уж наверняка достойный того же уважения.
Пу входит без стука. Он маленького росточка, худенький, чтобы не
сказать тощий, коротко острижен (под "бобрик"), на левой коленке - болячка.
Поскольку дело происходит в субботу в конце июля, на нем застиранная рубашка
с обрезанными рукавами и короткие штанишки, из-под которых виднеются трусы.
Все это держится с помощью скаутского ремня, с которого свисает финский нож.
На ногах у Пу стоптанные сандалии. О чем он думает, определить довольно
трудно. Взгляд у него немного сонный, щеки по-детски округлые, рот
полуоткрыт - вероятно, полипы.
Пу учтиво здоровается: "Добрый день, дядя Эрикссон". Дядя Эрикссон на
мгновение отрывает взгляд от черной книги, булькает трубка, выпуская
небольшое облачко: "Добрый день, молодой господин Бергман".
Пу забирается на один из высоких трехногих табуретов рядом с
телеграфом.
- Папа приезжает четырехчасовым.
- Вот как.
- Я буду его встречать. Мама и Май придут попозже. Май нужно забрать
какой-то груз.
- Понятно.
- Пала был в Стокгольме, читал проповедь королю и королеве.
- Шикарно.
- А потом его пригласили на обед.
- Король?
- Ага, король. Папа хорошо знаком с королем и королевой. Особенно
королевой. Он дает ей разные добрые советы и все такое.
- Это здорово.
- Без папы король с королевой, наверное, и не справились бы. Наступает
долгая пауза, Пу думает. Дядя Эрикссон разжигает угасающуь