"Андраш Беркеши. Перстень с печаткой (Авт.сб. "Перстень с печаткой") (про шпионов)" - читать интересную книгу автора

доктора.
Врач покачал головой.
- Не понимаю. Почему вы хотите свидетельствовать в мою пользу. И
вообще, зачем мне-понадобятся свидетели?
- После войны всех гестаповцев будут судить за пытки и уничтожение
людей. И господина доктора тоже, ведь вы врач особой команды. С помощью
кого вы докажете, что вы гуманист? Из тех, кто арестован Шликкеном и его
людьми, никто не останется в живых. Тот, кто смог выдержать пытки,
погибнет в концентрационных лагерях.
- Я не принимаю участия в пытках, - сказал врач.
- Вы только лечите несчастных, чтобы они могли вынести новые допросы с
пытками.
- А что же мне делать? По-вашему, я должен ускорять их смерть?
- Я не утверждаю этого. Но вы должны бы все сделать для того, чтобы
осталось хоть несколько человек, которые после войны могли бы стать
свидетелями.
- Вы так уверены в том, что Германия проиграет войну?
- Я - да, но и господину доктору следует учитывать такую возможность.


В начале апреля начались бомбардировки города. Больных из закрытого
отделения не уводили в убежище. Но Кальман без всякого страха лежал на
своей койке и равнодушно слушал гулкие разрывы бомб, лающий голос зениток,
наплывающее гудение авиационных моторов. С каким-то странным злорадством
он наблюдал за коренастым эсэсовцем с детским лицом, который вздрагивал
при каждом разрыве. Кальману казалось, что охранник молится про себя.
В комнату вошел Мэрер. Он был в мундире, точно только что вернулся из
города. Врач отослал солдата в бомбоубежище. Когда дверь закрылась, он
подошел к койке Кальмана и, бросив фуражку на стул, сказал:
- Послушайте, я устрою вам побег. Но вы должны взять с собой и меня.
Кальман поднял глаза на врача. Он был удивлен.
- Господин доктор, я не хочу бежать!
- Не хотите?! Завтра вас заберут отсюда.
- И тогда - нет... Словом, в данный момент я не могу сказать ничего
другого. Я очень рад, что вы хотели помочь мне, но я не могу бежать.
Надеюсь, когда-нибудь я смогу вам объяснить почему.
- Ничего не понимаю. Тогда какой смысл был...
- Догадываюсь, что вам непонятно. Но обещаю вам, что в случае
необходимости я буду свидетельствовать в вашу пользу.
Мэрер был в замешательстве.
- Я все уже подготовил. Пойдемте...
- Я не могу уйти отсюда.
Кальман решил дождаться предложения Шликкена. Он рассуждал так: самому
ему терять нечего. Но он должен известить дядю Игнаца; это сейчас самое
важное.
- Тогда что же нам делать? - спросил Мэрер.
- Я хочу попросить вас об одном одолжении, господин доктор, - сказал
Кальман, глотнув воды, и посмотрел в окно. Снаружи уже была тишина, хотя
отбоя воздушной тревоги еще не дали.
- Я с удовольствием помогу вам.