"Джеймс Ли Берк. Неоновый дождь ("Робишо") " - читать интересную книгу автора

гнущиеся от ветра с залива. В воздухе снова пахло дождем. Дома я всегда
чувствовал себя спокойно и очень одиноко, и сейчас меня даже удивляло, что
это самонадеянное ощущение уединения, эти минуты собственной безмятежности
не были обманчивой прелюдией к очередному бурному периоду моей жизни. Может,
это был краткий миг самолюбования. Крепкое, поджарое тело, загорелая кожа,
старый шрам от удара палкой с металлическим наконечником - "пан-джи" - на
животе, похожий на змею с перебитым позвоночником. Волосы и усы щеточкой все
еще были черными, как чернила, лишь над одним ухом торчал белый клок, и я
каждое утро убеждал себя, что одинокая жизнь - признак молодости и успеха, а
вовсе не возраста и неудач. Темно-лиловые облака сгрудились на горизонте с
южной стороны залива и подрагивали в душном мареве.
Этим вечером я сидел один на гонках и смотрел все с той же упоительной
безмятежностью на освещенный трек, на влажную землю, выровненную граблями,
на поблескивающую подстриженную траву в центре поля. Я впал в странную
эйфорию, от которой чуть ли не цепенело все тело. Подобное состояние я
испытывал, когда после двухдневной попойки у меня начиналась белая горячка.
В такие моменты я становился всеведущим, и сейчас, сидя в своем белом летнем
костюме под яркой дуговой лампой, я сорвал куш за три угаданных места и за
двух победителей в заезде. Румяные, как персики, официантки в здании клуба
подали мне очищенных креветок со льдом, омара и бифштекс и, напрасно виляя
бедрами, унесли испачканную салфетку и тарелку с кровавым соком от
бифштекса.
Кто-то однажды сказал мне, что самое большое желание игрока - узнать
будущее - в конце концов сведет его с ума. В этот теплый летний вечер по
дороге домой, когда луна испещрила мерцающими следами все озеро, а светлячки
ярко горели на пальмах и дубах, я ощутил внутри себя легкую дрожь,
походившую на тихий гул маленького хрусталика или почти неслышную вибрацию
гитарных струн - нечто похожее на трагический пророческий дар Кассандры. Я
старался списать это на застарелые страхи алкоголика, которые слепо
толкались в подсознании. Но победителя тотализатора обычно мало заботят
собственная безопасность или оттенки лунного света.


Глава 2

На следующий день рано утром я поехал на юго-запад Нового Орлеана, к
протокам за городом. Здесь, в окрестностях Нью-Иберия, на юге Луизианы, я и
вырос. Дубы, ивы и кипарисы выстроились рядами по обеим сторонам узкой
дороги; вдалеке еще висела клочьями ваты утренняя дымка на полузатонувших в
болоте сухих деревьях; густые зеленые заросли сахарного тростника
поблескивали на свету, а листья водяных лилий теснились вдоль берегов
протоки, ярко вспыхивая тут и там цветами, которые открывались с хлопком и
на лепестках которых каплями ртути блестела вода. Под сенью одного кипариса,
почти у самых корней еще кормились лещи и окуни; маленькие белые цапли
устраивали свои гнезда на песке - там, куда сквозь густые заросли
пробивалось солнце; и случалось, большая серая цапля взлетала с места своей
кормежки, задевая белые султанчики рогоза, и скользила, расправив
позолоченные крылья, вниз по бесконечной ленте бурой воды, протянувшейся меж
деревьев.
А теперь на этих самых протоках, и каналах, и болотах, где я вырос,