"Исайя Берлин. Два понимания свободы " - читать интересную книгу автора

класса, нации или исторического прогресса, рассматриваемых как более
"подлинные" носители значимых свойств, чем эмпирический индивид. Но
"позитивная" концепция свободы как господства человека над самим собой, с
ее возможностью представить, что он как бы сам себе противостоит, и
исторически, и практически, и теоретически легче допускает это расщепление
личности на трансцендентного контролера и сгусток желаний и страстей,
которые необходимо подавить и обуздать. Именно этот исторический факт имел
большое значение. Он доказывает (если вообще столь очевидная истина
нуждается в доказательствах), что концепции свободы непосредственно
выводятся из наших представлений о том, что такое человек, личность, наше
"Я". Определения, даваемые человеку и свободе, допускают достаточно много
манипуляций, чтобы тот, кто ими занялся, получил то, что ему требуется.
История новейшего времени слишком хорошо показала, что вопрос этот - отнюдь
не только академический.

К чему приводит различение двух видов "Я", станет еще яснее, если мы
рассмотрим две главные формы желания управлять собой или подчиняться своему
"подлинному Я", которые складывались исторически. Можно отречься от себя во
имя независимости; можно ради той же независимости отождествить себя,
частично или полностью, с каким-то принципом или идеалом.

III

Отступление во внутреннюю цитадель
Я обладаю разумом и волей, я ставлю перед собой цели и стремлюсь их
достигнуть; а если мне не дают, я уже не чувствую себя хозяином положения.
Мне могут препятствовать законы природы, или случайности, или действия
людей, или непредумышленные воздействия человеческих институтов. Эти силы
могут оказаться гораздо могущественней меня. Что же мне делать, чтобы они
меня не сокрушили? Если я знаю, что желания мои неосуществимы, я должен от
них освободиться. Я хочу быть властелином своего царства, но границы его
слишком протяженны и ненадежны, значит, надо их сократить, чтобы уменьшить
или вообще уничтожить небезопасную территорию. Поначалу я хочу счастья, или
власти, или знаний, или еще чего-нибудь, но не могу их добиться. Тогда,
чтобы избежать поражения и пустой траты сил, я решаю не стремиться к тому, в
достижении чего не уверен, не желать недостижимого. Тиран угрожает мне
бедностью, тюрьмой, изгнанием, гибелью близких. Но если я не привязан к
собственности, если мне безразлично, в тюрьме я или на воле, если я убил в
себе естественные чувства, он не сможет подчинить меня, ибо то, что от меня
осталось, больше не подвержено эмпирическим страхам или желаниям. Я совершил
стратегическое отступление в свою внутреннюю цитадель, в свое "ноуменальное
Я", к которому не смогут прикоснуться, как ни станут стараться, ни слепые
внешние силы, ни людская злоба. Я ушел в себя и здесь, и только здесь,
нахожусь в безопасности. Это похоже на то, как если бы я сказал: "У меня на
ноге рана. Есть два способа освободиться от боли. Можно рану залечить. Можно
отрезать ногу. Если я научусь не хотеть ничего такого, для чего непременно
нужны обе ноги, я не буду страдать без одной из них". Так ведут себя аскеты
и квиетисты, стоики и буддистские святые, люди различных религий и люди без
религии - словом, те, кто убежал от мира и сбросил с себя иго общества или
общественного мнения в процессе намеренного самоусовершенствования, дающего