"Луи де Берньер. Война и причиндалы дона Эммануэля ("Магическая трилогия" #1) " - читать интересную книгу автора

вправду желтела, но невоздержанный на язык гордец пригрозил застрелить
лекаришку, и тот поменял диагноз на более благоприятный.
Хекторо был так заносчив, что почти ни с кем не разговаривал; скажем
прямо, он открыто презирал всех, особенно гринго, на которых работал. Те же
уважали его, во всех делах назначали старшим и даже замяли случай, когда он
выстрелом в пах едва не прикончил скотокрада.
- Господи, да что такого? - говорил Хекторо. - Я сделал сукина сына
бабой и подыскал ему работенку в борделе. Еще скажите, что я не великодушен!
Даже те, кто его ненавидел, похохатывали, ставили ему выпивку и взирали
на него благоговейно: Хекторо не кланялся смерти и был не прочь умереть,
когда дело касалось важных вещей - женщины, мула или оскорбления. На левой
руке, что держала поводья, Хекторо носил черную перчатку, во рту вечно тлела
"пуро" - ядреная местная сигара, он равно щурился на солнце и на дым, на
опасности и на стервятников. Хекторо ехал взглянуть, не околел ли бычок.

В свои пятьдесят охотник Педро был необычным стариком. Семьи у него не
имелось; в компании десятка отлично натасканных охотничьих полукровок он жил
на кустарниковой пустоши близ заводи с прозрачной водой. Он был крепок и
подвижен, мог без устали охотиться дни напролет, не нуждаясь в отдыхе и не
отвлекаясь. Передвигался он так быстро, что спокойно обходился без лошади,
которой, как известно, необходима свежая трава.
Педро мог поймать любого зверя. Заманить в ловушку каймана, откормить
его в заводи требухой и задешево продать шкуру, чтоб какая-нибудь дамочка в
Нью-Йорке за тысячу долларов купила сумочку из крокодиловой кожи. Мог с
рогатиной отловить удава и держать у себя, пока тот не понадобится кому для
колдовства. Умел добывать яд королевских аспидов, который в крошечных дозах
применяется как афродизиак, а в больших - для убийства. Стоя ночью с фонарем
в реке, мог острогой наколоть нежнейшую рыбу раза в два крупнее форели;
знал, какие заклинания нашептать корове на ухо, чтобы у нее пропали язвы.
Сегодня Педро горевал и праздновал. Две недели он выслеживал
обнаглевшего ягуара, что задрал двух ослов, но не съел. За пятьсот песо
гринго нанял Педро добыть шкуру ягуара, и Педро, взяв обмотанный проволокой
испанский мушкет, отправился с собаками на охоту. Собаки загнали ягуара под
обрыв, и Педро уложил кошку выстрелом точнехонько в глаз, не попортив шкуры.
Освежевал зверя и отдал шкуру американцу за пятьсот песо. Большой был ягуар,
сражался храбро. Педро праздновал удачу и горевал по красивой редкой кошке и
двум собакам, которых она убила.
В усадьбе гринго опрокинул стаканчик виски "Гленфиддич" и повернулся к
молчаливой безрадостной жене:
- Думаю, на черном рынке неплохо за эту шкуру отвалят.
- Зря ты это сделал, - ответила жена.

Пятничный вечер только начинался, когда в поселке появилось несколько
джипов, набитых солдатами капитана Родриго Хосе Фигераса и шлюхами. Солдаты
слонялись по улицам и задирали местных, а шлюхи приступили к работе. Солдат
в поселке не любили, и некоторые мужчины заявляли, что не прикоснутся к
шлюхе, которая дала вояке.
- Да они хуже америкашек. Притворяются гринго, а сами не гринго. Плевал
я на них! - говорили они.
День остывал, выпивка нагревалась, напряжение понемногу спадало, а