"Инга Берристер. В омуте любви [love]" - читать интересную книгу автора

Торговец довольно прилично говорил по-английски, так что в
переговорах помощь не потребуется. Не стоит посвящать Джанфранко в свои
планы, а то потом от него не отделаешься. Лучше не упоминать, чем она
собирается заняться сегодня вечером.
- Ну, он знает, как передать их мне, - уклончиво ответила Санди.
- Вам следует держать ухо востро, - предостерег ее Джанфранко. -
Добрая половина подобных торговцев - мошенники, связанные с организованной
преступностью.
- Так уж и половина? - ехидно осведомилась она.
- Зря вы столь легкомысленно воспринимаете ситуацию, - покачал
головой Джанфранко. - Запросто можете влипнуть в чертовски неприятную...
Санди не могла удержаться. Да, конечно, она ведет себя глупо,
по-детски... Ну и ладно! Она демонстративно тяжело вздохнула, и собеседник
замолк на полуслове.
- Хорошо же, - подытожил он с недовольным видом, минуту спустя. - Не
желаете слушать добрых советов, так хоть ради собственной безопасности и
моего спокойствия позвольте мне присутствовать на встрече с этим типом.
Позволить ему присутствовать... После всего, что она о нем знает,
после того как он приложил столько усилий, чтобы втянуть ее в собственный
семейный бизнес, - да ни за что!
Толпа в гостиничном холле заметно поредела. Девушка за стойкой
регистрации заметила Джанфранко и замахала рукой, призывая его.
- Простите, - торопливо сказал он и направился к портье. Было слышно,
как она что-то сказала по-итальянски. Интересно, что? - гадала Санди,
удивляясь почтительной манере, с которой обращалась к Джанфранко служащая.
Словно к какой-то важной персоне.
Почему бы это она такого высокого мнения о синьоре Грассо? Санди
озадаченно нахмурилась. Впрочем, из этого нельзя делать никаких выводов.
Мало ли какое впечатление он смог произвести на других. Сама она уже
однажды совершила подобную ошибку с Крейгом Перкином. Стыдно вспомнить,
она даже злилась на друзей, когда те пытались деликатно открыть ей глаза.
Ее ослепление зашло настолько далеко, что она не обратила внимания,
когда в самый разгар их романа Крейг попытался приударить за ее лучшей
подругой.
Мэйбл, разумеется, с негодованием отвергла его ухаживания, а он потом
еще имел наглость уверять, будто она клевещет на него из зависти!
Санди знала: ее ближайшие подруги - и Мэйбл, и Максин, и Джанет -
свято уверены, что предательство Крейга разбило ее сердце. Отчасти это
было правдой. Она действительно поверила лживым уверениям в том, будто он
искренне любит ее, и позволила завлечь себя в мир фальшивых романтических
грез. Да, уныло признала Санди, я и впрямь чересчур наивна и идеалистична,
слишком склонна принимать гуся за лебедя.
Однако, даже строя упоительные планы близящейся помолвки, даже в
моменты пылких клятв и признаний, Санди не могла полностью разобраться в
своих чувствах. События развивались столь стремительно, что просто сбивали
ее с толку. Но разве это могло служить оправданием?
Беда заключалась в том, что Санди всю жизнь слишком опекали. Любящие
родственники старались оградить ее от любых-неприятностей. Родители,
дедушка с бабушкой, тетя... даже друзья, и те стремились взять ее под
опеку.