"Инга Берристер. Время надежд " - читать интересную книгу автора

когда они работают. Должен признаться, как только я вас увидел, то сразу же
понял, насколько необоснованными были мои опасения. Мне стало ясно, что,
вопреки довольно спорным высказываниям вашей дочери, вы - в высшей степени
разумная женщина.
Слушая речь Ричарда, Мейбл едва не раскрыла рот от удивления.
- Здорово! - радостно захлопала в ладоши Одри. - Я рада, что вопрос
решен, вот только, Ричард, тебе придется перебраться в другую спальню. Мы с
мамой решили, что там тебе будет гораздо удобнее. Во всяком случае, кровать
там больше, чем в той комнате, которую я тебе только что показала.
От Ричарда не укрылось замешательство Мейбл, которая стала просто
пунцовой. Женщину захлестнула волна стыда и отвращения к себе. Господи,
только бы он не догадался, о чем я подумала! Одри слишком молода,
неопытность и типично юношеский эгоизм мешают ей понять чувства матери. Она
не догадывается, какую жгучую, горькую зависть испытываю я к ней. Одри ни на
миг не придет в голову, что меня охватывает самое настоящее отчаяние, когда
я представляю ее и Ричарда на старинной двуспальной кровати, словно
специально созданной для пылких любовников.
Но отчаяние Мейбл было вызвано не только тревогой за безопасность
дочери, как ей поначалу казалось. Нет, истинная причина куда менее
благородна. Ее отчаяние было рождено ревностью. Черной, мучительной, смешной
в своем безумии.
Дело сделано. Наконец Мейбл заставила себя взглянуть правде в глаза.
Представляя Одри и Ричарда на этой огромной кровати, она завидовала
собственной дочери, завидовала тому, что Ричард желает ее. Что со мной
происходит? - недоумевала Мейбл. Неужели я всерьез хотела бы поменяться
местами с дочерью? Неужели мне могло даже на секунду прийти в голову, что
Ричард сочтет меня привлекательной, желанной? Это абсолютно невозможно,
достаточно хотя бы сравнить нас с Одри.
Одри - девятнадцать, мне тридцать шесть. Я рожала и кормила грудью -
между прочим, того самого ребенка, что стоит сейчас передо мной. Теперь этот
ребенок превратился в настоящую женщину, притом прекрасную, вступающую в
пору своей наивысшей привлекательности и власти, тогда как я... Да, для меня
это упоительное время позади. Правда, моя фигура по-прежнему стройна на
зависть подругам, но все же это не девичья фигура. Моей коже недостает того
прозрачного сияния молодости, которое отличает кожу Одри, черты моего лица
лишены юношеской мягкости, которая все еще присуща Одри. Ни один мужчина в
здравом уме не предпочтет меня Одри, тем более - мужчина, который своим
выбором уже ясно дал понять, что предпочитает прелесть молодой плоти.
Как жаль, что Ричард и есть тот писатель, чьи книги мне очень
нравились, сокрушенно подумала Мейбл. Читая, она часто задумывалась об
авторе, и вот теперь, когда он предстал перед ней во плоти, Мейбл постигло
разочарование. Пожалуй, физически тот, кто скрывался под именем Брайана
Чедуика, оказался одним из самых привлекательных мужчин, каких ей доводилось
видеть, но духовно... Несмотря на растерянность, вызванную неуместным,
вздорным плотским влечением, Мейбл не могла избавиться от ощущения, что ее
предали. Сила, зрелость, сострадание, которые явственно читались между строк
его произведений, оказались на поверку иллюзией чистой воды. Реальный Брайан
Чедуик был малодушным и тщеславным мужчиной, напрочь лишенным тех качеств,
которыми Мейбл мысленно наделила автора полюбившихся книг.
- Видишь, Ричард, я была права, - радостно продолжала Одри. - Как