"Александр Берзин. Портрет Ценшаба Серконга Ринпоче" - читать интересную книгу автора

предлагал ему самому найти нужную информацию и проверить ее. Он говорил, что
не он создал эти учения, но что они получены из достоверных источников.
Ринпоче также говорил, что ученикам не следует ожидать, что лама научит их
всему. Более того, специально для западных людей он повторял утверждение Его
Святейшества, что в последующие двести или более лет вся полнота Учения
Будды будет доступна только на тибетском языке. Поэтому он решительно
поддерживал своих западных учеников в изучении этого языка. Он говорил, что
каждый слог тибетского языка полон смысла. Поэтому во время учений Ринпоче
часто вдавался в нюансы тибетских специальных терминов.
В соответствии с таким подходом Ринпоче заставлял меня продолжать
обучение, читая тексты, и разрешал задавать любые вопросы, которые у меня
возникали. Он говорил, что, поступая таким образом, ученики, в конце концов,
смогут ориентироваться в любой буддийской литературе, как рыба в воде или
птица в небе. Объясняя, что ламы существуют для того, чтобы научить учеников
стоять на своих ногах, а потом и летать, он давал наставления о том, что
изучать и что читать. Потом он выталкивал своих учеников из гнезда прочь,
предоставляя их самим себе.
Ринпоче использовал много методов, чтобы научить меня ни в чем от него
не зависеть. Например, хотя у нас были с ним очень близкие отношения, он
никогда не претендовал на то, что сможет помочь мне абсолютно во всех
ситуациях. Однажды я сильно заболел, и лекарства, которые я принимал, мне не
помогали. Когда я попросил Ринпоче сделать прорицание, какую медицину мне
лучше использовать - западную, тибетскую или индийскую и на какого доктора
положиться, Ринпоче сказал, что ничего внятного на данный момент
посоветовать не может. Вместо этого он послал меня к другому ламе, который
помог мне найти более эффективное лечение. Вскоре я поправился.
Спустя несколько лет я понял, что Ринпоче готовил меня, чтобы я
переводил для Его Святейшества. На самом деле я иногда чувствовал, что был
как бы "подарком", который Ринпоче готовил для Далай-ламы. Однако, чтобы от
меня действительно была бы какая-то польза, мне необходимо было избежать
привязанности или зависимости от Его Святейшества. Я просто должен был стать
одной из многих "клюшек для гольфа", из которых Его Святейшество мог выбрать
подходящую, когда ему был необходим переводчик. Мне также предстояло
столкнуться с огромным давлением и преодолеть свой эгоизм.
Итак, Ринпоче учил меня, как правильно себя вести, когда служишь
Далай-ламе. Например, переводчики Его Святейшества никогда не должны
размахивать руками, как в танце, или пялиться на него, как в зоопарке.
Вместо этого они должны сидеть, скромно опустив голову, оставаться полностью
сосредоточенными и никогда ничего не добавлять от себя. Они должны
перечислять имена людей и тезисы в том порядке, в каком Его Святейшество
упоминал их, никогда ничего не изменять и не считать, будто то, что сказал
Его Святейшество, может не иметь смысла или цели.
Титулы лам должны быть переведены правильно, именно так, как Его
Святейшество их употребляет, а не так, как иностранцы называют почти каждого
ламу "Его Святейшество". Вместо того чтобы почтить этих лам, эта
невежественная западная традиция принижает Далай-ламу. На самом деле, узнай
они, что иностранцы, упоминая их, оказывают им те же почести, что и
Далай-ламе, это привело бы их в ужас. Так же как в католической церкви и в
дипломатических кругах употребление иерархических титулов в тибетском
протоколе, как и сам протокол в целом, подчинено строгим правилам.