"Владимир Бешанов. Кадры решают все: суровая правда о войне 1941-1945 гг." - читать интересную книгу автора

писателем Андреем Платоновичем Платоновым (1899-1951) - вовсе не роман и не
гипербола, а подлинная летопись установления "высшей формы
государственности" в какой-нибудь Астрахани, Архангельске или Сызрани.
"Надо поскорее начинать социализм. - горит энтузиазмом местный
председатель ревкома. - В первую очередь необходимо ликвидировать плоть
нетрудовых элементов...
У Чепурного после краткой жизни в Чевенгуре начало болеть сердце от
присутствия в городе густой мелкой буржуазии. И тут он начал мучиться всем
телом - для коммунизма почва в Чевенгуре оказалась слишком узка и засорена
имуществом и имущими людьми; а надо было немедленно определить коммунизм на
живую базу... Пробыв председателем ревкома месяца два, Чепурный замучился -
буржуазия живет, коммунизма нет...
А потом Чепурный захотел отмучиться и вызвал председателя чрезвычайки
Пиюсю: Очистить мне город от гнетущего элемента! - приказал Чепурный.
Можно, - послушался Пиюся.
Он собрался перебить в Чевенгуре всех жителей, с чем облегченно
согласился Чепурный.
Ты понимаешь - это будет добрей! - уговаривал он Пиюсю.
Иначе, брат, весь народ помрет на переходных ступенях. И. потом, буржуи
и теперь все равно не люди: я читал, что человек, как родился от обезьяны,
так ее и убил. Вот ты и вспомни, раз есть пролетариат, то к чему ж
буржуазия? Это прямо некрасиво!"
(А вот запись из дневника писателя Владимира Галактионовича Короленко
(1853-1921) от 29 марта 1918 года: "Разговор с заместителем начальника ЧК
Украины о массовых безссудных расстрелах: - Товарищ Короленко, но ведь это
же на благо народа! - и пытливо смотрит на меня").
Пиюся был знаком с буржуазией лично: он помнил чевенгурские улицы и
ясно представлял себе наружность каждого домовладельца. Кроме того, Пиюся
знал их способ жизни и пропитания и согласен был убить любого из них
вручную, даже без применения оружия. Со дня своего назначения председателем
чрезвычайки он не имел душевного покоя и все время раздражался: ведь
ежедневно мелкая буржуазия ела советский хлеб, жила в его домах и находилась
поперек революции тихой стервой.
(Достаточно почитать указания Ленина представителям Советской власти на
местах и легко представить, как точно так же Предсовнаркома маялся всем
телом в Кремле от присутствия в стране буржуазии, как не давали ему покоя
"неправедные тысчонки" в чужих кубышках, как убеждал он председателя
чрезвычайки Дзержинского "немедленно определить коммунизм на живую базу":
расстреливать, расстреливать и расстреливать, "не допуская идиотской
волокиты".
Чего стоит один только циркуляр о расказачивании:
"Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их
поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще
казакам..."
Или инструкции Евгении Богдановне Бош (1879-1925) - "активной участнице
борьбы за советскую власть на Украине":
"Повесить, непременно повесить, дабы народ видел, не менее 100
заведомых кулаков, богатеев, кровопийц. Сделать так, чтобы на сотни верст
кругом народ видел, трепетал, знал...").
Однако, после поголовного уничтожения "натуральной" буржуазии, в городе