"Станислав Бескаравайный. Предохранитель " - читать интересную книгу автора

выходу.
Дверь закрылась, он стер с лица добродушие и несколько секунд смотрел
на латунь дверной ручки. Два часа лучшего утреннего времени ушли на
пустопорожнюю фобию. Получившая наследство кондукторша желала работать по
старой специальности и устроилась на большой детский аттракцион в городке
сказок. Сколько бы денег она не выложила - это не его профиль. Пусть такими
новенькая занимается.
- Ирм! Запиши в оглавление подпункт: аспекты аффилационных мотивов при
изменении социального положения, - из нее надо выжать хоть что-то кроме
денег.
- Зафиксировано, - букет подсолнухов на дисплее отозвался
исполнительным бодрым голом, - Отчет по ней в стандартной форме?
- Да. Сегодня еще кто-то есть?
- На полдень назначено Захарчевскому.
- Помню, помню. Еще кто-то был.
- Сентраков. Только что позвонил - у него неприятности на работе.
Будет завтра.
- Добро, - Адриан закрыл экран ноутбука, вышел в коридор.
Психолог был средних лет человеком, с крупной коротко стриженой
головой и резкими чертами лица. Адриан отличался той пышущей здоровьем
полнотой, когда человек кажется окружающим воплощением жизнелюбия. Еще
немного жира и он будет оплывающим толстяком, мрачно слоняющимся по
коридорам, но даже сейчас всех его усилий и диет не хватает, чтобы
произвести впечатления крепко сбитого, хозяйственного человека. Потому
легкая походка, улыбка на гладко выбритом лице и радость жизни в глазах.
Маленький, с половину коммунальной квартиры, садик, куда он шел,
официально служил местом психологической разгрузки. Десяток больших кадок с
кустами, травой и мхом, вырубленные из коряг кресла и кусочек неба над
головой, по случаю осени закрытый стеклом. Там трепались между сеансами,
курили и делали вид, что решают важные проблемы. Психологам всегда проще
обосновать свои просьбы в дополнительных благах.
- Привет, Максимыч, - Адриан покрутил головой, но никого другого здесь
не было.
- Добрый день, - маленький седой старичок, дымивший у колонны,
занимался острым страхом смерти.
- Что нового? - он развалился на "стульчике" между двумя клумбами и
прикрыл глаза.
- Мы, Виноградов, по-прежнему легко забываем старое, - тот был не в
духе.
- Да брось ты, носишься со своей врачебной этикой, как с писаной
торбой. Я ж не имена у тебя выпытываю.
- Все книгу пишешь? - Максимыч забросил окурок в урну и механически
разглаживал усы.
- Ай, - Адриан скорчил гримасу несправедливо обиженного, показавшись
старику коряво отлитой маской трагедии, нацепленной на статую, - Лучше
скажи, свежая партия управленцев когда будет?
- Мне не докладывали, - он посмотрел на часы и ушел.
Положительно, кто-то его задел за живое. Достоверно рассказал кошмар,
выплеснул помои из своей души. Максимычу трудно залезть под панцирь,
пробиться сквозь равнодушие, облегающее сокровенные чувства. Значит что-то,