"Аксентий Бескровный. Исцеляющее Безумие " - читать интересную книгу автора

подходящие.

Города и цивилизация - степь и пустыня. Восприятие - лошадь.
Необходимость в шаманстве - юрта. Безумие - очаг юрты. Сила - вечное
неизменное небо над всеми нами.

Удерживаешь восприятие на месте, и ты - степь и пустыня. Отпускаешь и
пускаешься следом - кочевник. Но что ни делай - над тобой по-прежнему небо.

Кочевник кочевника, как водится, издалека видит. Тем более - в степи. И
уж тем более - в степи уравненных восприятий, когда речь идет о кочующем и
живом видении. Кочевник кочевнику - родич только потому, что они вообще
встретились и друг друга увидели. Здесь родство за рамки крови выходит.
Родство осознания, родство условий, родство необходимостей.

Незримая кровь восприятия течет в жилах незримых путей и утверждает под
небом все новые степные "городские" племена и традиции. Архаика в чистом
виде. И никуда от нее не денешься. То, что работало тысячи лет назад -
работает и процветает сейчас. Работает, подтачивает угловатую картину
"городского" мира, резонирует с безумием и позволяет оставаться живым даже
здесь.

В твоем восприятии главенствует Вавилон. В моем - степь.

Если сравнять Вавилон с землей - все становится на свои места.

Болезнь восприятия

Есть болезни тела. Есть болезни разума. Есть болезни души. Есть болезни
восприятия. Даже болезни теней есть. У всего свои болезни. И болезнь одного,
как водится, имеет свойство увлекать за собой, как в упряжке, болезни всего
остального. Болезни - уравновешивают. Задача исцеления состоит в том, чтобы
достигнуть равновесия без помощи недугов.

В городе наиболее опасны болезни восприятия. Потому что зараженное
восприятие совершенно не воспринимает, что в нем вообще что-то болит. Это -
защитная реакция вируса. Чувствительность загоняется под наслоения и человек
воспринимает мир наслоением, а не центром.

Осознание посредством наслоения может допускать в себя лишь те
процессы, которые находится в сфере наслоения. Мир есть плоский круг внутри
забора, а за забором ничего нет. Забор держится на трех дохлых, с душком,
китах - страхе, слепоте и безысходности. Тела китов валяются на черепахе, а
черепаха помирает от всего этого со смеху. Сверху на всем этом сидит человек
и до экстаза упивается умозаключением о том, что "земля имеет форму шара".
Этот и подобные ему тезисы с точностью отображаются одним магическим
всепоглощающим словом, начертанном на внутреннем крае ограждения, чтобы
человеку было что созерцать, появись вдруг такая необходимость у восприятия.

Такое вот красочное окно во внешний мир - слово "хуй" на заборе.