"Альфред Бестер. Дьявольский интерфейс" - читать интересную книгу автора

забацать крутой сюжет для своего клиента!
По возвращении в мраморные чертоги я связался с капитаном Немо и дал
отбой розыску Секвойи. Наш блудный сынишка возвращался в Команду. Мне
пришлось напомнить Ункасу, что для выезда в "цивилизованный мир" надо
сменить набедренную повязку на что-то более существенное. Даром что
половина нынешнего городского населения ходит в чем мать родила - почти
или буквально, солидному ученому следует все же соблюдать некоторые
приличия. Я называю это "поддерживать реноме". Вождь называет это "иметь
товарный вид".
Его семейство было в сборе. Они залопотали на своем черокском. Говоря
по совести, язык не то чтобы очень ласкающий слух. По звучанию я бы
поместил его между самыми паршивыми языками в мире - между гэльским и
ивритом: гортанные всхлипы, шиканье, шаканье и клацанье. После того, как
Вождь рассказал о нашем решении, я церемонно попрощался с членами семьи.
На сей раз никакого шиканья и клацанья. Все молча. Я отвесил глубокий
поклон папочке. Поцеловал руку мамочке. И в следующий момент Господь
(адъютантом которого на Земле является Хрис) пожелал, чтобы я совершил
самую упоительную ошибку в моей жизни.
Когда дело дошло до прощания с отпрысками, я позволил себе
прикоснуться двумя пальцами к подбородку сестры Секвойи - этой пугливой
лани - и приподнять ее вечно опущенную голову. Овальное личико, длинная
шея, удобная для гильотины. Не только не красавица, даже хорошенькой
трудно назвать. Но мила, восхитительно мила. Красиво очерченные скулы,
глубокие глаза, упругая кожа - неповторимое лицо, исполненное жизни. Я
пристально вгляделся в это лицо - и увидел в нем миры, о существовании
которых и не смел мечтать. И вот тут-то я и совершил восхитительную
ошибку. На прощание я поцеловал ее в губы.
Все семейство окаменело. Гробовая тишина. Девушка осматривала меня
внимательнейшим взглядом - так долго, что я успел бы с чувством прочитать
вслух сонет. Затем она внезапно опустилась на колени передо мной и провела
ладонями по моим ногам - ниже колен. И тут напряжение в комнате сменилось
вспышкой бурных эмоций. Мамочка с рыданиями заключила дочку в свои сдобные
объятия. Папочка с державным видом прошествовал ко мне, возложил ладонь
мне на грудь - там, где сердце, - затем взял мою ладонь и поместил ее на
свое сердце. Я ошалело оглянулся на Секвойю.
- Ты только что взял в жены мою сестру, - небрежно проронил он.
Я чуть в обморок не брякнулся.
Он участливо улыбнулся.
- Традиция. Поцелуй обозначает предложение стать женой. Она выразила
свое согласие - и тем самым ты стал предметом лютой ненависти чуть ли не
сотни ее местных воздыхателей, отважных индейских парней. Но не паникуй.
Гинь. Я помогу тебе выпутаться из этой истории.
Я вызволил его сестру из материнских объятий и еще раз поцеловал -
вступая в новые права. Но когда она стала снова оседать на колени, я
удержал ее в вертикальном положении - из опасения, что на сей раз это
может обозначать развод,
- Нет, не надо выпутывать меня из этой истории, Секвойя, - сказал я.
- Ты хочешь оставить, как есть?
- Да.
- Ты это серьезно? Досчитай хотя бы до ста!