"Светлана Бестужева-Лада. Как в кино не будет" - читать интересную книгу автора

Светлана Бестужева-Лада

Как в кино не будет


Глава первая. Наследники и подселенцы.

История, которую я хочу вам рассказать, началась давным-давно, когда
москвичей еще не испортил квартирный вопрос, а в центре столицы находились
не офисы и фирмы, а жилые дома: одно-, двухэтажные особняки и
четырех-пятиэтажные "высотки", так называемые доходные дома. Такой
четырехэтажный дом, построенный в самом начале нашего века, стоит в одном
из арбатских переулков - Чистом, который выходит на улицу Пречистенка (в
советское время - Кропоткинскую). Дом, в общем-то, ничем не примечательный,
поскольку никто из революционных деятелей и даже крупных ученых или там
архитекторов в нем не живал. Посему мемориальной доски нет и теперь уже,
конечно, не будет. А жаль.
Ибо в этом доме, в бельэтаже (по-современному - на втором этаже) до
прошлого года находилась квартира, которую в свое время обессмертил Михаил
Булгаков в повести "Собачье сердце". Легенда гласит: где-то в середине 20-х
годов писатель пришел в гости к каким-то своим родственникам в эту самую
квартиру. И она произвела на него такое впечатление своей планировкой и
размерами, что Мастер поселил в ней одного из своих литературных героев -
профессора Преображенского, который превратил собаку в человека и обратно.
А еще профессор успешно отбивался от притязаний "жилтоварищества",
пытавшегося превратить его "отдельную семикомнатную" в коммунальную...
Настоящая история квартиры куда более драматична, хотя обходилось все
без чудесных превращений и прочих бесовских штучек, от которых ум за разум
заходит. До пятидесятых годов, то есть почти тридцать лет, квартира
"выбирала" себе жильцов. Похоже было на конкурсный отбор в труппу,
призванную сыграть в стенах оной квартиры коммунальную драму: жестокую,
нелепую, сентиментальную, временами поднимавшуюся до трагедии, а временами
смахивавшую на балаган. Но - все по порядку.
***
Я, Регина Белосельская, оказалась кем-то вроде заведующей литературной
частью этого "театра". Многие события происходили при мне, даже, можно
сказать, на моих глазах. О многих мне рассказывали соседи по квартире. Кое
о чем догадалась самостоятельно. Благо времени на размышление у меня
хватает. И все услышанное, увиденное, обдуманное я едва ли не с семнадцати
лет приучилась записывать в дневник. Я не графоманка, нет, просто для меня
эти записи долгое время были одной из форм самовыражения. А кроме того,
склоки, дрязги и драмы лично меня по ряду причин не задевали. Ну, не по
ряду - по одной-единственной причине, но об этом чуть позже. А для начала
могу лишь сказать, что достаточно объективно отношусь почти ко всем своим
соседям - и к ныне здравствующим, и уже покойным.
Отца за год до моего рождения, в апреле 1954 года, перевели из
Воронежа в Москву. Мама говорила, что в тамошнем гарнизоне им все
завидовали. Как же, столица, не провинциальное захолустье! Театры,
концерты, магазины, тряпки... Только маме моей не до того было: она
работала. И никак не могла привыкнуть к коммунальному житью-бытью