"Дейл Бейли. Смерть и право голоса (Нежить. Антология) " - читать интересную книгу автора

Чернота на экране и другая медленно тающая надпись: "Возвращение Даны
Макгвайр".
Долгий кадр стоящей на коленях у разрытой могилы девочки. Мокрое платье
липнет к ее ногам, и сразу видно, что кто-то позаботился о выборе белого
кружевного наряда, подходящего для похорон маленькой девочки, но теперь
платье безвозвратно испорчено. Вся любовь и сердечная боль, вложенные в
выбор платья, полностью испорчены. Платье порвано, испачкано, вымочено.
Дождь зачесывает назад светлые волосы. Камера приближается к скрытому в тени
лицу Даны Макгвайр, и когда оно занимает две трети экрана, можно разглядеть
бледную рану на шее. Темные розы разложения цветут на ее щеках. В глазах
горит холодный, тяжкий свет истин, которые ты предпочтешь никогда больше не
видеть, даже во сне.
Кадр замирает на миг немой укоризной и, к облегчению зрителя,
пропадает. Три фразы появляются и растворяются на черном экране:
"Мертвые уже проголосовали".
"Теперь ваша очередь".
"Бертона в президенты".
Энди нажал кнопку на пульте. Фильм остановился и начал перематываться.
Экран посерел, и только тут я понял, что на время просмотра затаил дыхание.
Я отпил из бокала.
Виски обожгло горло, и я снова почувствовал себя живым.
- Что скажешь? - спросил Энди.
- Не знаю. Не знаю, что думать.
Он улыбнулся, вынул из видеомагнитофона кассету и кинул ее мне на
колени.
- С Рождеством, - заявил он. - С Рождеством Христовым.
И мы выпили.
Когда я вернулся в гостиницу, от усталости у меня кружилась голова, и я
упал на кровать и проспал одиннадцать часов без перерыва. Проснулся я после
полудня на Рождество и через час уже садился в самолет.

* * *

К тому времени, когда я догнал команду в Ричмонде, Льюис рвал и метал,
и его оспины яркими красными пятнами выделялись на бледном лице.
- Ты это видел? - спросил он и сунул мне стопку бумаг.
Я наскоро их проглядел - снова плохие новости от Дей, рейтинг Бертона
опускался все ниже - и отложил в сторону.
- Может быть, нам поможет вот это. - Я протянул ему состряпанную нами
кассету.
Мы смотрели ее все вместе: я и Льюис, старшие представители
предвыборной кампании, сам Бертон. Когда на экране появились первые кадры,
его лицо приняло мрачное выражение. Даже при втором просмотре я чувствовал
силу ролика. И я видел, что на остальных он тоже произвел впечатление: Дей
замерла с открытым ртом, а Льюис фыркал, будто не мог поверить своим глазам.
На экране замер предпоследний кадр - изуродованное разложением лицо Даны
Макгвайр, и Либби Диксон отвернулась.
- Мы не можем пустить его в показ, - заявила она.
- У нас... - начал я, но Дей меня перебила.
- Она права. Это не предвыборный ролик, а фильм ужасов. - Она