"Герберт Эрнест Бейтс. Голос зимы " - читать интересную книгу автора

две редкостных черты.
Седой сероглазый мистер Уиллоуби не был ни улиткой, ни нянькой.
Одевался он даже элегантно. Костюм из плотного серо-зеленого твида,
тронутого тут и там оранжевыми пятнышками, и такая же кепка. Шерстяной
галстук темно-янтарного цвета как нельзя лучше гармонировал с оранжевыми
пятнышками, и таким же золотом отливали начищенные грубые ботинки. В мистере
Уиллоуби, думалось мисс Кингсфорд, было что-то особенное. Чем-то он,
думалось ей, не совсем такой, как другие мужчины.
Кроме того, у него были прекрасные манеры. За всю свою жизнь она не
встречала человека, который бы вставал, когда в гостиную входила дама, и
было странно, дух захватывало, видеть, как он встает с места при появлении
даже самой медлительной, самой вульгарной улитки женского пола.
Кроме того, он был остро застенчив. Каждое утро, когда мисс Кингсфорд
прогуливала свою собаку по широкой лужайке над обрывом, он проскальзывал
мимо нее, отвернувшись, и исчезал в густых зарослях утесника и тамариска,
откуда спустя довольно долгое время выбегал обратно, как будто пережив
что-то страшное.
В такие минуты мисс Кингсфорд, которая всегда держала пуделя на
поводке, чтобы его не обнюхали, а тем более не заразили другие собаки, от
всей души надеялась, что мистер Уиллоуби приостановит свой испуганный бег и,
может быть, приподнимет кепку, а то и произнесет два слова приветствия. Но
несколько дней ничего такого не случалось и даже не намечалось. Мистер
Уиллоуби всегда находил какой-нибудь путь отступления: вниз, под обрыв, либо
вперед, в сторону городка.
А однажды утром из зарослей появился не только мистер Уиллоуби, а еще и
два больших скачущих, чуть не хохочущих дога. Противные в своем веселье, они
промчались вдоль края, обежали, как сумасшедшие, вокруг мисс Кингсфорд, а
потом, словно решившись на самоубийство, перескочили через край и пропали.
В следующую секунду пудель мисс Кингсфорд подпрыгнул, как на пружине,
сорвался с поводка и, тявкая от восторга, пискляво, как игрушка, тоже исчез
за краем.
Мисс Кингсфорд пронзительно взвизгнула, и мистер Уиллоуби,
остановленный наконец в своем застенчивом отступлении, со всех ног кинулся к
ней.
- Ах ты гадкий, гадкий мальчик, вернись сюда! Да как ты смел? Вернись
сейчас же, тебе говорят! Сейчас же!
Даже в эту критическую минуту, когда казалось, что мисс Кингсфорд
вот-вот разрыдается, у мистера Уиллоуби хватило вежливости приподнять кепку.
В ответ мисс Кингсфорд издала два-три невнятных вопля и вместе с мистером
Уиллоуби пустилась бежать к краю обрыва.
- Ах, боже мой, он убьется. Убьется насмерть.
- О нет, нет. Не волнуйтесь. - Голос у мистера Уиллоуби был спокойный и
очень мягкий. - Вон он.
Под обрывом, на двадцать пять футов ниже края, пудель стоял на меловом
выступе, в волнении подрагивая языком и хвостиком, и глядел вниз, на кромку
моря, словно собирался сбежать туда, к веселым догам.
- Назад, назад сейчас же, тебе говорят. Гадкий ты, гадкий, непослушный
мальчишка!
- Как вы его зовете? - спросил мистер Уиллоуби. - Какая у него кличка?
- Галь... ах ты ужасное, ужасное непослушное создание!