"Руслан Бездомный. Я тебя никогда не оставлю (1 части не хватает)" - читать интересную книгу автора

подставки изнемогающий телефон, чертыхаясь и матерясь, прикладывая
его к уху, я вломился в ванную и рас пахнул дверцу аптечки.
- Алло, Сережа, это ты? Это Витя звонит, - прошуршало в трубке.
- Здорово, как Таська? Hе забодал еще бедную девушку? (Где же
тут бинт?)
- Сереж, ты понимаешь какое дело... - голос Витьки звучал вино-
вато, но я не обратил на это внимания, копаясь в аптечке.
- Hу ... (Ага, вот бинт. А йод?) - Лада умерла.
- Хорошо, (Вот и Йод). Что???
"Дзынь" - пузырек йода выскользнул из моих рук, шлепнулся о бе-
лый кафельный пол ванной и разлетелся вдребезги, впустив гигант-
скую амебу темно-коричневого цвета, ощерившуюся острыми лучами,
Мелкие осколки пузырька засверкали в каштановой лужице.
(Бриллианты в пыли - почему-то всплыла у меня в памяти неизвестно
где услышанная фраза).
- Врачи говорят - чего-то там с сердцем... Вроженный порок, по-
нимаешь, - голос Витьки стал еще более виноватым, - вчера вечером
забрали. Прямо из дома. Дверь была открыта. Соседка зашла, а она
там... Уже мертвая. Я только приехал - мне Таська и рассказывает.
Я сразу - тебе ... Правильно, а?
- Правильно ... - пробормотал я, продолжая глядеть на лужицу
йода.- Правильно, - А перед глазами плыла ее уютная полутемная
комната, огромная кровать, всегда застланная белоснежным чистым
бельем, в которой мы ... О, Господи!
- Сережа, ты живой, а? - мялся Витька на другом конце провода.
Сквозь шум доносились отдаленные всхлипы. Hаверное, плакала Тася,
- Hу, что, Сережа?! - В дверях ванной появилась Марина, уже ус-
певшая снять перчатки, держа на руках довольно улыбающегося Пашку,
измазанного собственной кровью, тычущего мне под нос порезанный
палец:
- Папа, боляка. Вава!
- Витя, я потом тебе позвоню, - сказал я в трубку и дал отбой
- Сережа, что случилось? У тебя такие глаза ... спросила Мари
на, пересаживая Пашку на одну руку, другой вытаскивая у меня из
вспотевшего кулака упаковку бинта. - Йод разбил ...
- Какие у меня глаза? - ни с тог ни с сего рявкнул я на нее и
прошел из ванны на кухню, продолжая сжимать телефонную трубку.
Пашка широко раскрыл глаза и удивленно посмотрел на меня. Он редко
видел меня злым и лишь иногда рассерженным. Входя на кухню, я ус-
лышал, как он спрашивает мать:
- Мама, папа злой, да? Папа злой?
- Да, папа сердится, у него неприятности, Hе трогай его, - не-
рвозно проговорила Марина, пустила в раковину теплую воду и прини-
маясь отмывать от крови Пашкины пухлые ручки.
Я вошел в кухню, поставил трубку телефона на стол, достал из
шкафа непочатую пачку "Кэмела" и как чеку с гранаты резко со рвал
с нее обертку. Достал сигарету. Делая глубокие продолжительные
затяжки, прикурил от газовой плиты на которй стояла кастрюля с ка-
ким-то Маринкиным варевом, рухнул на табуретку и только тут заме-
тил, что серая пластмасса радиотелефона измазана Пашкиной кровью.