"А.Бежицын. Соль, потерявшая силу? (О пагубности РПЦ для России) " - читать интересную книгу автора

пошли сапоги бутылками, шаровары, погромы, "союзы русского народа" и ему
подобные. Это он заявил, что Россия не в семье европейских народов, а сама
по себе, и ее единственные союзники - армия и флот, и эти слова и сегодня
приводят в восторг наших охранителей. На деле они свидетельствуют об уходе
России из семьи цивилизованных держав, знаменуют начало возвращения в
допетровскую Русь, возвращение на "Восток Ксеркса".
А о его сыне прямо говорили и говорят как о человеке, погубившем
монархию, трон, династию и собственную семью. И это положение не изменят
никакие причисления к каким бы то ни было ликам. Личные страдания и личная
порядочность не оправдывают неспособности к правлению. Сейчас любят
приводить реченье: "Короля играет свита" - и пытаются свалить всю вину на
окружение Николая II. Забывают добавить - свита играет только слабого
короля. Попробовал бы кто сыграть Петра I - или хотя бы Николая I. А вот
Николая II играли все, кому не лень. В конце концов царь подбирает себе
окружение ("свиту"), а не окружение - царя.
Так что петровская искра уже после 1881 г. мерцала все слабее . Гасить
ее и разгоревшееся из нее пламя начали наши недальновидные монархи,
оказавшиеся не на высоте положения. Но, может, еще возгорится что от той
искры? Больше ниоткуда не придет к нам избавление, и меньше всего его
следует ждать от официального православия. Ругаемая им петровская эпоха,
если посмотреть внимательно, есть единственная светлая полоса в нашей
истории. До и после нее было изрядное свинство. "После" - мы все помним
отчетливо, о "до" В.С. Соловьев писал так: "... московская эпоха, какова бы
ни была ее историческая необходимость в других отношениях, сопровождалась
полным затмением нравственного сознания, решительным искажением духовного
образа человеческого..." /20/. Это верно - но верно и то, что прежняя наша
мерзость никуда не делась в славный петербургский период: все светлое и
прекрасное существовало рядом с нею, что и породило все сложности нашего
тогдашнего бытия и в конце концов привело к Катастрофе.
И это светлое и прекрасное создавалось вне, помимо, а обычно и вопреки
православию. Оно немало попользовалось от петровской эпохи: наладило
подготовку кадров для церкви, упорядочило свое собственное устройство,
создало кое-какое богословие - но дело Петра не любило и не любит. Нелюбовь
к делу Петра не означала ее особой любви к народу. Как бы ни изображали РПЦ
печальницей о нем, факты свидетельствуют о другом. Может, имеют какой-то
резон те, кто напоминает: Русской православной церкви хорошо было тогда,
когда плохо было русскому народу. Так было при ордынском иге, при немецкой
оккупации. Так это и сейчас, в эпоху непродуманных перемен, когда народ
страдает, а церковь процветает. Чаадаев считал, что именно она насаждала у
нас крепостное право, и уж вовсе бесспорно, что среди самых ярых противников
отмены крепостничества были ее иерархи, в том числе новопрославленные
святые.
К ХХ веку у Русской православной церкви практически не осталось
никакого влияния на народ. Нет, не любил он ее, так что, пожалуй, в
известном споре о религиозности русского народа прав был наш верхогляд
Белинский, а не наш гений Гоголь. Церковь держалась государственным насилием
над совестью. В XIX веке любили цитировать М.П. Погодина, сказавшего, что
если допустить в России религиозные свободы, то половина православных
крестьян уйдет в раскол, а половина высшего общества перейдет в
католичество.