"А.Бежицын. Соль, потерявшая силу? (О пагубности РПЦ для России) " - читать интересную книгу автора

- или труды товарища И.В. Сталина о языкознании.
Полезно сосредоточиться на иных взглядах, чтобы не "повторилось все,
как встарь". Вера - материя тонкая, лучше избегать резких суждений, тем
более осуждений. А вот институция, именуемая Русской православной церковью,
учреждение вполне земное с доступной исследованию историей, документами,
свидетельствами всякого рода, и потому суждения о нем выносить можно и даже
нужно. Судьба этой институции печальна, несмотря на нынешние воинственные
заявления. Все-таки ни одна церковь на земле не переживала такого позора:
поднялся на нее собственный народ и подверг неслыханным издевательствам и
гонениям. И только умственной беспечностью, которую В.С. Соловьев считал
главным проявлением нашей оригинальности, можно объяснить безудержные
восхваления церкви, не выполнившей своего предназначения. За что и была она
брошена "на попрание людям".

Византийская мертвечинка

Бесплодность православия в качестве государственной веры была
продемонстрировала еще в Византии. Она совершенно бесславно пала под напором
ислама - и дала ему миллионы адептов. Не так давно Ален Безансон напомнил,
что арабов, пустившихся на завоевания, было не так уж много, но входившие в
состав Византийской империи страны не оказали им практически никакого
сопротивления и относительно легко и быстро покорились им. Так что основной
массив нынешних мусульман - это потомки православных, не посчитавших нужным
держаться своей веры. Вся Северная Африка, Сирия, Палестина и другие страны,
некогда принадлежавшие христианству, были отданы исламу.
Почему это произошло? Ответ на этот вопрос дал Владимир Соловьев.
Православие уже в Византии стало "храмовой религией": верил человек только в
храме, а выйдя из нее, мог спокойно нарушать все заветы Христа, никак не
сообразуя с ними свою жизнь. Такая вера не имеет силы, она не в состоянии
быть путеводителем человека. "Византийцы полагали, - писал В.С. Соловьев, -
что для того, чтобы быть воистину христианином, достаточно соблюдать догму и
священные обряды православия, ни мало не заботясь о том, чтобы придать
политической и общественной жизни христианский характер; они считали
дозволенным и похвальным замыкать христианство в храме, предоставляя всю
общественность языческим началам" /1/.
Языческие начала определяли всю жизнь этой империи, как потом - нашей.
Христианской стойкости не было, и потому "Египет и Азия предпочли арабское
утверждение византийским изворотам. Если не принять в соображение долгой
антихристианской работы Византии, то нельзя себе представить ничего более
удивительного, чем быстрота и легкость мусульманского завоевания. Пяти лет
было достаточно, чтобы свести к археологическому существованию три больших
патриархата восточной Церкви. В обращениях там не было надобности,
достаточно было разорвать обветшавший покров" /2/. Произошло это потому, что
"...византийство, которое в принципе было враждебно христианскому прогрессу,
которое желало свести всю религию к раз навсегда совершившемуся факту, к
догматической формуле и литургическому обряду, - это антихристианство,
скрытое под личиной православия, неизбежно должно было в своем нравственном
бессилии погибнуть под напором открытого и честного антихристианства Ислама"
/3/.
Лживость и лицемерие Византии были отчетливо видны всем, в том числе