"А.Бежицын. Соль, потерявшая силу? (О пагубности РПЦ для России) " - читать интересную книгу автора

Христа "полуоткрытым ухом", и ум ее так на них и не остановился. Тем более
не были они усвоены сердцем, не стали они нормами повседневной жизни.
Не было на Руси, как и ранее в Византии, обыкновения руководствоваться
ими: "... вся религия, писал В.С. Соловьев, - сводилась здесь исключительно
к правоверию и обрядовому благочестию, которые ни на кого никаких
нравственных обязанностей не налагали". И еще он же: "В московском
государстве, как прежде в Византии, религиозные и нравственные начала были
совсем исключены из области политических и социальных отношений" /21/. А раз
исключены, то вся жизнь не могла не стать безнравственно. По слову другого
нашего мыслителя, Н.А. Бердяева, "...православие оказывается формой
христианства, не создавшей своей морали и не влиявшей на улучшение
социальной жизни" /22/.
Не только мыслители, находящиеся "под подозрением" у многих апологетов
нашего православия, были невысокого мнения о его нравственном потенциале.
Такой далеко не чуждый нашей официальной вере деятель, как К.П.
Победоносцев, ни во что не ставил этот потенциал и был весьма низкого мнения
об итогах без малого тысячелетия "неусыпного попечения" нашей церкви о
народной нравственности. Он полагал, что наша церковь не в состоянии
упорядочить жизнь в стране, это может сделать только власть, которой К.П.
Победоносцев и служил верно: "Россия, это - бесконечный мир разнообразий,
мир бесприютный и терпеливый, совершенно темный, а темноте этой блуждают
волки... дикое темное поле и среди него гуляет лихой человек... ничего в
России так не нужно, как власть; власть против этого лихого человека,
который может наделать бед в нашей темноте и голотьбе пустынной" /23/. Такие
вот печальные итоги...
Сколько бы ни говорили о духовном единении россиян, оно всегда в нашей
стране обеспечивалось силой. Не случайно из всех теорий о сути власти в
России пользуются наибольшим влиянием лишь те, которые сводят функции власти
к одной - насилию. Откровеннее всего об этом заявили большевики, что и
обеспечило им поддержку: "Молодцы! Самую суть ухватили!" Насилие и в самом
деле неотъемлемо от власти, но сама она к нему все же не сводится, нужны еще
"духовные скрепы". Их должно было обеспечить православие, но не обеспечило.
Его официальный вариант не мог удовлетворить духовные запросы народа, и он
искал этого удовлетворения вне казенного православия.
Христианство скользнуло по поверхности, но не проникло вовнутрь
народной жизни. Так что же, оно совсем не оставило никакого следа? В людях
пожалуй что и никакой: практически ничто в их душевном укладе не
свидетельствует о том, что в нашей стране когда-то звучала Благая Весть. А
вот внешних признаков православия сколько угодно. Тут, как говорят в народе,
"все ушло в ботву", а плода не видно. Есть великолепные храмы, есть, по
мнению некоторых, великолепное церковное пение. Есть иконопись, на которую
тоже няходятся любители, хотя говорили, что и тут как посмотреть: то ли
православная иконопись есть "раскрытие божественного образа", то ли
вырождение античного портрета, к примеру фаюмского. Последнее вполне
вероятно - при нашем-то обыкновении накручивать невесть чего вокруг ничего.
Но все эти достижения скорее эстетические, чем этические, они имеют
малое отношение к религии, к вере. Конечно, было кое-что "дивно украшенное".
Однако Христос не говорил - стройте, рисуйте, ваяйте. Он обращался к сердцам
людей, Он звал к преображению сердец. И вот в них-то отклика и нет. Никто -
или почти никто - не ощущает надобности "жить как Бог велит", достаточно