"Анатолий Безуглов. Страх" - читать интересную книгу автора

репродукторов-тарелок, девушек с короткими прическами и в беретах, с
аншлагами газет про папанинцев, Чкалова, Гризодубову, Стаханова...
Я посмотрел на следователя. Песня его тронула, но не тем, чем меня. Он
знает Папанина, Чкалова по фильмам и книгам. Я ощущаю то время по-другому.
Это для меня воспоминания детства.
Асмик Вартановна повернулась к нам на вертящемся стуле.
- Еще что-нибудь сыграть?
- По-моему, достаточно, - сказал я. - Что вы скажете о музыке?
- Автора не знаете? - уточнил Жаров.
Старушка поплотнее укуталась в шаль. Армянского в ней - нос. И еще
глаза. Черные, как сливы. - Ничего не могу сказать, - покачала она
головой. - Что-то напоминает. Так писали до войны.
Асмик Вартановна вспорхнула со своего стульчика и вышла из комнаты.
Видимо, за книгой по музыке.
- Значит, - сказал задумчиво следователь, - если все это насочинял
Домовой, выходит, отстал товарищ от современной музыки на много лет. Одну из
нотных тетрадей я, между прочим, послал на экспертизу. Определить, какой
комбинат выпустил.
- Хорошо. Но почему обязательно это его рукописи?
Жаров заерзал в кресле.
- "Интуиция", - хотел отшутиться он.
- А вдруг он и прятался оттого, что украл эти творения?
- Это же не золото, не деньги...
- Продукт творческого труда, который можно продать. И очень дорого.
- Так можно что угодно придумать.
- Верно. Докажите мне, что автор этого, - я дотронулся до папки с
нотами, - и укрывавшийся у Митенковой одно и то же лицо. Потом будем плясать
дальше.
Жаров хотел мне что-то сказать, но вернулась хозяйка. С подносом.
Кофейник, три чашечки, сахарница.
- Асмик Вартановна, зачем хлопоты, - сказал я.
- Полноте. Не люблю спрашивать у гостей, хотят они кофе или нет.
Воспитанный гость скажет "нет". А невоспитанному я и сама не предложу.
- Мы не гости... - скромно заметил Жаров.
- Для меня вы прежде всего гости. Я Захара Петровича знаю бог весть
сколько лет, детей его учила музыке, а он ни разу у меня не был.
- Не приглашали, - улыбнулся я. - Разве только в школу.
- Вам сколько сахара? - обратилась она к Жарову.
- Три. - И, воспользовавшись, что хозяйка обратилась к нему, осторожно
сказал: - Вы бы меня, Асмик Вартановна, взяли в ученики. Хочу освоить
аккордеон.
- К сожалению, у нас уехал педагог по классу аккордеона.
- А баян? Очень близко.
- Зайдите в школу, поговорим... Что-нибудь придумаем... Захар Петрович,
простите, я не совсем понимаю свою миссию. - Она посмотрела на меня, потом
на следователя.
- Нам бы хотелось установить автора, - сказал Жаров.
- Значит, он неизвестен?
- Имя его неизвестно, - уклончиво ответил следователь. - Вы опытный
музыкант...