"Владимир Безымянный. Убийство в антракте" - читать интересную книгу автора

посвящая хореографии больше времени, нежели школьным урокам. Впрочем, он
не прогадал. Пластичность и умение управлять своим телом весьма помогли
ему на пути к славе.
Веня дважды повернул ключик в замке гримуборной. С каждым шагом
уверенность возвращалась к нему, а восковая бледность уступала привычному
румянцу. Засияла донесенная телеэкранами в каждый дом сероусовская улыбка.
Поравнявшись с Гусем и Кроновым, бросил через плечо:
- Пусть девочка побудет, Владимир Евгеньевич. Хватит с меня
разносолов. Да вы не думайте...
Веня смутился? Невероятно! На своего охранника, существо подчиненное
и зависимое, он посмотрел нормальным человеческим взглядом, немного
виноватым. Буркнул что-то нечленораздельное, напоминающее извинение,
проглатывая слова, словно забыв о тщательно отработанной дикции. Саше в
лицо старался не смотреть и тут же направился к сцене - туда, где привычно
угодливы музыкальные, технические и прочие подмастерья, а главное -
напряженно ждет восторженная публика. Гуся будто не заметил вообще. Мысли
певца явно были чрезвычайно далеко от дел, входящих в компетенцию
шоу-администратора. Однако тому до всего было дело.
- Что стоишь, Шурик? Любовь - любовью, а работа есть работа. Тем
более что наш маэстро что-то нервничает. Теперь жди какого-нибудь фортеля.
Давай за мной потихоньку, а я попробую его успокоить. - И уже громче, с
казалось бы немыслимым дружелюбием: - Венечка! Все о'кей, мы тебя любим,
не волнуйся! - Нагнал, провел ладонью по пышной, встопорщенной "химией"
шерстке: - Голубчик, все будет путем.
Веня печально поднял глаза на шефа, не выказывая признаков
жизнерадостности. Проронил что-то неслышное и окунулся в пронизанный
лазерными лучами туман сцены, встреченный овацией. И сейчас же все там
пошло ходуном, завертелось, закричало, заплясало. В зал Кронов спустился
одновременно с шефом, снова оказавшись в ненавистной близости от бешено
ревущих колонок. С отвращением поглядывал на развевающиеся фалды Вениного
голубого фрака, на пышущие жаром лица восторженной публики. В ритме
ударных катился шквал оваций, текли слезы запредельного экстаза - все было
во власти волшебного тенора и вениных пируэтов.
Кронов с завистью покосился на шефа, не привязанного к посту. Тот
мелькнул в проходе и растворился. Сашу не трогало беснование зала, снова
чувство отрешенности и тупой апатии охватило его. О том, что страж из него
сейчас никакой, что рассеянность, злость и тоска не позволяют
сосредоточиться, Кронов не думал. Не думал он и о Нине.
Жаль было себя, внутри было пусто. Совершенно обоснованно Кронов не
причислял себя к экстрасенсам, но странным образом его чувства как-то
передались Сероусову, даже несмотря на беспрерывное движение. После
третьего номера, принимая от поклонниц очередную охапку цветов, Веня,
склонясь почти к уху охранника, проговорил быстро и нервно:
- Не крысься. Все знаю. Она уже после сказала. Иди лучше туда, а
Ежика пришлешь в зал. Иди, не обламывай меня.
Как и следовало ожидать, предложение переместиться в содом, царивший
в зале, не обрадовало Ежика. Услышав приказ, он набычился. Но с капризами
подопечного приходилось считаться.
- Здесь? - Кронов вопросительно покосился на дверь артистической
уборной.