"Сергей Бычков. Одна строчка в летописи " - читать интересную книгу автора

Где моя сабля? Василий, седлай Гнедка.
Дружинник заулыбался, глядя на боевого деда и, состроив серьезное лицо,
произнес:
- Саблю бы не надобно, да и лошадь седлать погодите. Телега ко двору
подана, с соломой и подушками.
- Я - да на телеге? К самому князю Василию Дмитреевичу? - завозмущался
Захарий, - да я вас, молокососы, еще десять раз на Масленнице обскачу.
В избе поднялся переполох и все принялись прихорашивать Захария.
Наконец, вся гурьба вывалила во двор. Как не уговаривал дружинник деда
Захария ехать в телеге, тот ни в какую не согласился. Не послушался он и
жену.
- В телегу сядь, Захарушка, - просила Евдокия, - упадешь с коня-то и
расшибешься.
Сыновья помогли ему взобраться на Гнедка, а стражник кивнул своим
товарищам и они подьехали с двух сторон вплотную к Захарию, чтобы он
нечаянно не свалился с лошади. Так и тронулись с места.
- Деда к великому князю покликали, деда к великому князю покликали, -
на всю слободу орали бежавшие вслед правнуки.
- Что же князю от него надо? - весь день думала Ефросинья. - Какую
службу может сослужить шестидесятилетний старик? Посольство? Какой из него
уже посол, дунь ветер покрепче-повалится.
...Вернулся Захарий от князя, когда уже темень легла на двор. Вернее,
его, пьяного до беспамятства, внесли в дом четверо дружинников, бережно
уложили на лавку и, поклонившись, вышли.
Все поднялись и обступили мирно храпевшего Захария. Он спал, двумя
руками прижимая к груди богато украшенную саблю. Золотом отливавшие ножны
были усыпаны дорогими камнями, а в основании рукоятки сверкал огромный
сапфир. Сыновья попытались вытащись из рук отца грозное оружие, но Захарий,
как они не бились, так и не выпустил саблю из рук.
- Бог с ним, пущай так и спит, - сказала Ефросинья и укрыла его
тулупом.
Как обычно после крепкой выпивки Захарий проснулся поздно. Сыновья уже
ушли по торговым делам, а правнуков заботливая Ефросинья выгнала во двор,
чтобы они не мешали почивать дедушке.
Застонав от боли в спине, Захарий поднялся с лавки и с удивлением
увидел, что спал на сабле. Потирая задубевший бок, он заулыбался, вспоминая
вчерашний день и босиком, но не выпуская саблю из рук, пошел на двор. Скоро
он вернулся, отбиваясь от правнуков, желающих подержать дедушкину саблю.
- Отстаньте, бесенята, - нарочито строгим голосом выдворил он их из
избы, - вот бабушка поправит мне здоровье, тогда и покажу вам подарок князя
Василия.
- Припознился, мать, я вчерася, - начал он, усаживаясь на лавку к
столу, - но держался молодцом.
Он не помнил, как попал домой и хитрил, стараясь прояснить ситуацию.
- Молодцом? - возмутилась Ефросинья, но больше ничего не сказала.
- А честь, - заспешил Захарий, - честь-то какая мне была оказана! Вот
налей-ка мне, Фросюшка, медка, а то что-то голова не на месте, так я тебе
раскажу, как меня князь Василий принимал.
Ефросинье было интересно узнать, что же происходило в княжеском доме, и
она, черпанув из лагушка, поставила перед мужем ковш браги со словами: