"Ллойд Биггл-младший. Заговор Глендовера ("Шерлок Холмс" новые приключения) " - читать интересную книгу автора

- И очень горячо.
- Значит, между ним и хозяином Тромблей-Холла существовали трения по
вопросам школьного образования.
- Они возникали по любым вопросам, потому что Глин Хьюс был богатый
фермер и не зависел от Эмерика Тромблея, и тот не мог с ним ничего поделать.
- И Тромблею не оставалось ничего другого, как убрать его. Не так ли? -
предположил я.
Мадрин пожал плечами и недовольно поморщился.
- Мне всегда казалось, что Эмерик Тромблей в глубине души очень уважал
Глина Хьюса и даже испытывал к нему симпатию.
- Вы помните, Веллинг, его управляющий, сказал, что мне надо
обязательно выучить валлийский, если я хочу работать у мистера Тромблея.
Получается какая-то неувязка?
- Все дело в том, что очень многие арендаторы и почти все рабочие
рудников и шахт говорят только по-валлийски, так что члены администрации
должны владеть этим языком, чтобы их понимали те, кем они управляют и кто
обязан выполнять их приказы. Что же касается школ, то мистеру Тромблею очень
бы хотелось, чтобы в перспективе каждый житель Уэльса знал английский. Вот
почему он поддерживает закон о школах. Смешно, но сам он страшно гордится
тем, что немного говорит по-валлийски, и даже хотел дать своему поместью
валлийское название. Веллинг отсоветовал ему это делать, потому что боялся
протестов среди населения.
Первыми, с кем я познакомился, были булочник Эван Джонс, очень
обрадовавшийся тому, что встретил живущего в Лондоне однофамильца, и кузнец
Дейвид Беван. Когда мы вошли в кузницу, он бил молотом по раскаленному куску
железа, лежавшему на наковальне. Увидев нас, он отложил молот и
поздоровался. У этого могучего человека оказались тихий голос и мягкие
манеры.
Потом мы завернули к столяру Артуру Причарду. Он, очевидно, только что
сделал грабли и держал их перед собой, любуясь своей работой. В мастерской
находились два книжных шкафа и два буфета, украшенные резьбой, гроб,
поскольку Причард был еще и деревенским гробовщиком, и, конечно, стулья,
табуретки, скамейки, тарелки, ложки и кувшины. Последние были сработаны из
смоковницы, дерево которой не трескалось, побывав в воде. В чистом и светлом
помещении приятно пахло древесной стружкой.
За столярной мастерской последовала лавка, далее - почта. С владелицей
почты, крупной добродушной женщиной, мне предстояло познакомиться в будущем
поближе, поскольку я собирался ежедневно отправлять свои рапорта Холмсу.
Интересно, подумал я, имеет ли она обыкновение делиться с соседями
сведениями относительно адресов, обозначенных на конвертах?
Над заведением, к которому мы потом подъехали и которое, судя по всему,
было таверной, красовалась вывеска с надписью на валлийском языке.
- Название означает "Водяная лошадь". Та самая, из-за которой боятся
купаться в озере, - пояснил помрачневший Мадрин. - Элинор Тромблей надеялась
таким путем уменьшить число посетителей. - И добавил: - Святотатственная
попытка борьбы с пьянством.
- Как странно! - удивился я. - При чем тут борьба с пьянством?
- В нашей деревне, - принялся растолковывать мне Мадрин, - работали
четыре таверны. У каждой существовали свои завсегдатаи. Были, конечно, и
такие, кто переходил из одной таверны в другую, пока не напивался допьяна.