"Питер Бигль. Лила, оборотень" - читать интересную книгу автора

сам так часто выгуливал здесь бедного Грюнвальда, что знал
многих из этих людей в лицо, а с некоторыми даже беседовал.
Среди тех, кто ни свет ни заря выходил на улицу, было немалое
число проституток и гомосексуалистов - судя по всему и те, и
другие в обязательном порядке заводили собак, во всяком случае
в Нью- Йорке. Почти всегда одни, они мирно прогуливались
взад-вперед по Девяностым улицам, следом за своими маленькими,
суетливыми собачонками, заключив недолгое перемирие с городом и
со сходящей на нет ночью. Фарреллу порой мерещилось, что на
самом деле все они спят, что только в этот час им и удается
немного отдохнуть.
Роби и двух его собачонок, Булку и Пончика, Фаррелл
признал издали. Роби жил в квартире прямо под Фарреллом и жил
обычно несчастливо. Собачонки были наводящими оторопь помесями
чихуахуа с йоркширским терьером, но Роби их любил.
Первым Лилу увидел Пончик, кобель. Он в восторге
загавкал, приветствуя ее и предлагая свои услуги (согласно
Роби, Булка ему прискучила и вообще он предпочитал дам
покрупнее), выдрал поводок из хозяйской руки и кинулся Лиле
навстречу. Волчица бросилась на него еще до того, как он
осознал свою роковую ошибку, отчаянным прыжком увернулся от нее
и, подвывая от ужаса, помчался к хозяину.
Роби закричал, Фаррелл изо всех сил рванулся вперед, но
Лила сшибла Пончика с ног и, не позволив даже упасть на землю,
разорвала ему горло. И согнулась над телом, жутко зарывшись в
него мордой.
Роби приблизился к Лиле достаточно, чтобы броситься на
нее и попытаться оттащить от своего мертвого пса, но вместо
того повернулся к Фарреллу и принялся с порядочной силой и
точностью молотить его кулаками.
- Проклятый, проклятый! - рыдал он.
Булка, вопя, как мандрагора, удрала за угол. Фаррелл,
подняв перед собой руки, прикрывался ими от ударов, не
перестава между тем орать на Лилу, пока не сорвал голоса. Но
Лилой владела безумная жажда крови, а какова она в такие
минуты, Фаррелл никогда даже не пытался вообразить. Псов,
любивших ее всю ночь, она почему-то пощадила, однако теперь ею
владела жажда. Она месила мордой тело Пончика, тычась в него,
будто сосущий щенок.
По всей утренней улице заливались трубным лаем собаки.
Уворачиваясь от мягких кулачков, Фаррелл смотрел, как они,
путаясь в волочащихся поводках, приближаются аллюром, слишком
быстрым для их коротких ножек. По большей части это были
мелкие, забалованные песики, перекормленные, одышливые и далеко
не юные. Владельцы песиков выкрикивали вдали их недостойные
мужчин имена, но они отважно ковыляли навстречу собственной
смерти, вылаивая обещания, далеко превосходящие размерами их
самих, и ни один из них не оглянулся назад.
Волчица подняла багровую по самые глаза морду. Песики
начали запинаться, ибо им ведом был запах убийцы, и они при