"Питер Сойер Бигл. Тихий уголок" - читать интересную книгу автора

как генерал. Ах, Ребек, вы такой Schmuck. [ 10 ]
Но прошло три недели после того, как он открыл ей свою тайну, и она
часто приходила на кладбище. И теперь по вечерам он подолгу сидел на
ступеньках мавзолея, ожидая ее прихода. Впрочем, недавно начал и на дорогу
выходить, чтобы ее встретить, потому что Сентрал-авеню бежит от ворот вверх
по склону, а миссис Клэппер - создание, не очень-то приспособленное
карабкаться в гору. Кроме того, он ловил себя, что в нетерпении ждет
момента, когда она его заметит (а он всегда замечал ее первый), махнет рукой
и закричит: "Эй, Ребек! Это я, Клэппер!" В приветствии этом не было ничего
заготовленного заранее, несмотря даже на то, что оно всегда оставалось тем
же. Он чувствовал, что она рада его видеть и хочет убедиться, что и он ее
заметил. Что касается его, то бурные крики заставляли его почувствовать себя
кем-то настоящим - человеком, который достаточно шумит, чтобы его узнали,
приветствовали и назвали ненормальным.
"Человек постоянно ищет тождественности, - думал он, шагая по гравийной
дорожке. - У него нет настоящих доказательств собственного существования,
если не считать реакции других людей на этот факт. И вот он внимательно
прислушивается к тому, что люди о нем говорят друг другу, хорош он или плох,
потому что это означает: он живет в том же самом мире, что и они, а все его
страхи насчет того, что он невидим, несостоятельны, что у него отсутствует
некое таинственное измерение, которое присуще другим - беспочвенны. Вот
почему людям нравится иметь прозвища. Я рад, что миссис Клэппер знает, что я
существую. Ее следует считать за двоих или за троих обычных людей".
Дорога расширялась, дойдя до чего-то вроде мощеной дельты, с одной
стороны от которой светился одинокий огонек сторожки. Прямо напротив
сторожки, примерно в 30 ярдах, громоздилось во тьме куда более впечатляющее
сооружение - уборная. Сама дорога бежала дальше к обрамленным башенками
воротам, запертым ныне на висячий замок, как всегда после пяти часов вечера.
Мистер Ребек отвел от них взгляд. Он никогда не смотрел на ворота, разве что
случайно.
Он старался, как мог, не нарушать тишину, пробираясь к уборной. И
первое, что он сделал - запер тяжелую дверь, так как знал по опыту, что
неизбежный шум: например, рев спускаемой воды в кабинке или звон тонкой
струйки о раковину, - теперь никому не могут быть слышны, если только кто-то
не встанет в нескольких футах от двери. Затем он включил неяркие
флюоресцирующие панели на потолке. В стене, выходящей на сторожку,
отсутствовали окна, а свет был таким слабым, что существовал лишь ничтожный
шанс, что его увидят из-под двери.
Мистер Ребек воспользовался одним из унитазов, не сводя с двери
озабоченного взгляда. В повторяющихся снах о том, как его обнаруживают,
часто случалось, что именно в подобный момент двери - а дверей во сне всегда
было несколько - распахиваются - и безликие преследователи врываются внутрь
со всех сторон. Он напился из фонтанчика, расположенного близ ряда раковин,
осторожно отворил дверь и вышел наружу, где столкнулся с тенями,
напоминавшими ему железных псов, замерзших в ожидании какой-нибудь добычи.
Он был до глубины души рад, что они не обращают на него ни малейшего
внимания. Годы назад ему казалось, будто они обнажают яркие зубы, узнавая
его и как-то чересчур нетерпеливо приветствуя. Сегодня, однако, среди них
стояла какая-то новая тень: чудовище среди стаи железных псов. Тень
двинулась сквозь них, сгоняя их, терпеливых и напряженных, со своего пути,