"Питер Сойер Бигл. Тихий уголок" - читать интересную книгу автора

улыбнется и что-нибудь скажет, как только увидит. И все равно за миг до
того, как он тебя увидит, думаешь: "Сейчас я все испорчу. Не совсем знаю,
как, но испорчу. Едва ли я могу догадаться, как это случится. Остановлюсь ли
и протяну руку, в то время, как он ожидает, что я всего-навсего махну рукой
и пройду мимо, или оба мы встанем, образовав маленький островок
замешательства посреди улицы, и прохожие будут нас толкать, а наши руки
станут липкими? А не выпущу ли я его руку, прежде чем он выпустит мою или
все произойдет как-то иначе? Что я отвечу, когда он спросит: "Как
поживаешь?" Хмыкну ли по-идиотски или остановлюсь и расскажу, как мои дела?
Достаточно ли у меня храбрости, чтобы шагать себе и делать вид, будто я его
не замечаю? Какая ужасная вещь произойдет в ближайшие пять секунд?" И вот
ждешь пять секунд и обнаруживаешь.
"Довольно неплохо сказано, - подумала она. - Я никогда ничего подобного
не говорила, пока была жива. А он смотрит на меня и думает об этом.
Возможно, это и стоило сказать".
Две белые бабочки, порхая, пересекли тропу с легкостью и
непринужденностью, словно бантики, несомые ветром. Они крутились вокруг друг
дружки, словно двойная звезда, затем разъединились, и наконец улетели прочь
вдоль тропы одна за другой.
- Так или иначе, но этого никогда не случается с изысканными людьми, -
сказала она. - Не знаю, почему, но нет. Возможно, это связано с каким-нибудь
геном или его отсутствием.
- Перестань жалеть себя, - сказал Майкл, и она, ошеломленная, разинула
рот.
- Я вовсе не жалею себя. Я никогда этого не делала. Это - одна из
вещей, которые я очень крепко усвоила: бесполезно жалеть себя, да к тому
же - еще и безобразно. Я себя уже много лет не жалею.
- Хорошо, - сказал Майкл. - Старайся и впредь.
Его спокойная насмешка взбесила ее.
- И я не привязываюсь к вещам: к жизни, к людям, к предметам или к
чему-нибудь еще. Я тебе об этом уже говорила: я оставляю все, как оно есть.
Этим можно принести себе немало блага.
- Возможно, - сказал Майкл. - Вот здесь-то мы и различаемся. Если я
что-то люблю, я к нему привязываюсь, хватаюсь обеими руками и зубами, если
только могу покрепче ухватиться.
- Даже если тебя не любят? - спросила Лора.
- Даже тогда. Особенно тогда. Кто угодно может любить, если пользуется
взаимностью. Иная же ситуация требует определенной суммы усилий.
- Значит, мы по-разному видим вещи, - сказала она, и дальше они шли в
молчании.
Гравийная дорожка плавно повернула, и они увидели теплицу. Майкл указал
на зелень, густо облепившую стеклянные стены.
- Взгляни, - сказал он. - Это плющ. Он производит довольно неприятное
впечатление, верно?
Лора кивнула. Плющ в стеклянном домике казался угрюмым и зловещим.
- Интересно, - сказала она вслух. - Не тот ли это самый вид плюща,
который обычно обвивает стены колледжей?
- Возможно, - сказал Майкл. - У него такой же надменно-бесполезный вид.
Неудивительно, если это он и есть.
Он снова указал рукой.