"Питер Сойер Бигл. Тихий уголок" - читать интересную книгу автора

То были мужчина и женщина. Мужчина - коротконогий, с массивными
плечами, чуть ниже своей спутницы. Он снял шляпу, лицо его было агрессивным
и усталым. Женщина - блондинка, с головкой, столь маленькой, легкой и
конусообразно сужающейся, что казалось, эта головка не имеет ни малейшего
отношения к ее полногрудому телу, но талия и бедра женщины были изящны, и
держалась она с небрежным высокомерием Веселого Роджера.
"А она красива, - подумала Лора. - О, Боже, да ведь она красива. Будь я
жива, я бы ее возненавидела... Нет, все равно не возненавидела бы. Какой бы
в этом был смысл? Я обычно ненавидела Почти Красивых Женщин, Хорошеньких
Женщин. Потому что чувствовала, что могла бы и сама так выглядеть, если бы
знала, как одеться, какой косметикой воспользоваться и как правильно ходить.
Я чувствовала, что у них имеется какой-то секрет, и они его от меня таят,
потому что если я его открою, я стану такой же хорошенькой, как и они, и
смогу состязаться с ними, стремясь к вещам, которых хочу. А эта женщина
вообще на другом уровне, я даже и подумать не смела бы о том, чтобы с ней
состязаться. И неважно, какой я была бы хорошенькой, что с моей стороны
чертовски мило".
- Яд - это большое дело, - сказал мужчина. Голос его был высоким и
хриплым. - Если ты его и не покупала - он купил. А если я смогу хотя бы
выяснить, где он его купил, у нас будет, с чем идти дальше.
Голос женщины оказался как раз таким, каким его себе представляла Лора.
- Не понимаю, как это тебе удастся. В каждой скобяной лавочке этой
страны он, вероятно, есть.
Мужчина торжествующе расхохотался.
- Гм-гм, в этом-то все и дело. Его невозможно раздобыть в Нью-Йорке.
- Я не понимаю...
- Послушай, я носил жестянку в парочку скобяных магазинов, и в каждом
мне сказали то же самое: препарат не продается в Нью-Йорке, поскольку
предназначен, в основном, для полевых мышей. Это - производное стрихнина,
как и другие стандартные марки, но предполагается, что против полевых мышей
он особенно эффективен. А откуда в Нью-Йорке полевые мыши. Ты видишь, к чему
я клоню?
На могиле были цветы. Розы. Женщина, опустившись на колено, коснулась
одной из них.
- Тогда откуда же он взялся?
- Этого я не знаю, - сказал мужчина, - но его выпускает небольшое
предприятие в Гринвиче, Коннектикут. Они распределяют его примерно между
десятью или одиннадцатью маленькими лавочками черт-те где в Новой Англии.
Полагаю, если я проведу последующие семь недель, разнюхивая что да как в тех
краях, я смогу отыскать место, где эту дрянь купили. А они вполне могут
вспомнить, кому это продали. Они записи ведут. Овчинка стоит выделки.
Женщина не подняла головы и не повернулась к нему.
- Это не очень много, верно?
- Но это не так уж и плохо, - ответил мужчина, словно обороняясь. - Все
дело в том, что эта дрянь неважно расходится. Большинство людей по-прежнему
покупает стандартные марки, а эти баночки стоят себе на полках. Когда
кто-нибудь покупает хоть одну - это большое событие. Вроде рождества. И они
помнят, кто у них это купил.
Он вздохнул, словно сбрасывая с плеч ношу.
- Конечно, это немного, - досадливо сказал он. - Это даже значительно