"Питер Сойер Бигл. Тихий уголок" - читать интересную книгу автора

счастлив только среди покойников" - и этот мужчина вредит как самому себе,
так и своим друзьям. Человек должен жить с людьми, а не на кладбище, где по
ночам холодно, и у него нет ничего, чтобы согреться. Хорошо: я валяю дурака,
вы валяете дурака, только это - не одно и то же. И не говорите мне, что
это - одно и то же, потому что я лучше знаю.
- Я здесь живу, - возразил мистер Ребек. Они стояли на ступеньках,
крича друг на друга. Он чувствовал, что под рубашкой у него - справа и
слева - текут холодные щекочущие струйки пота. - И мне здесь нравится! Это
место, этот мрачный город - точно так же мой дом, как любое место на Земле -
еще чей-то. Я не могу жить ни в каком другом месте. Я пытался. Я очень долго
пытался. Теперь я живу здесь, и я счастлив. Человек должен жить там, где ему
удобнее, а если ему везде неудобно, он должен попробовать втиснуться
куда-нибудь туда, где он никому не повредит и где никто, его не заметит. Мне
повезло: я нашел, где мне жить, повезло куда больше, чем любому другому.
Другие все еще ищут.
- Вы думаете, это - жизнь? Вы только едите, и больше ничего, - миссис
Клэппер схватилась за шляпу-полумесяц за миг до того, как шляпа упала у нее
со лба и сдвинула полумесяц на затылок, где тот и остался, покачиваясь из
стороны в сторону, словно птица, страдающая морской болезнью. - Вы похожи на
всех этих йент оттуда, где я живу. Сидите себе на солнышке и ждете, когда у
вас вырастут крылья. Если хотите где-то жить, так живите в доме. Люди в
домах живут.
В любое другое время мистер Ребек ни за что бы не воспользовался
преимуществом, которое она ему так неосторожно дала, если бы даже это и
заметил, что сомнительно. Теперь же он рванул по этому пути, и гнев его был,
словно зажатый под мышкой череп.
- Вот как? Тогда скажите мне, почему вы называете мавзолей Морриса его
домом?
Они услыхали в тишине шум мотора и, обернувшись к тропе, увидели, как
грузовичок сторожа сворачивает с Сентрал-авеню. Мистер Ребек смог узнать
машину даже на таком расстоянии. Она была большей частью оливково-зеленой с
заржавленными крыльями и огромным неокрашенным пятном на дверце водителя -
как-то Кампос умудрился врезаться в погребальную автоколонну. Мотор
тараторил, словно конгрессмен, верх кабины был погнут и сдвинут чуть набок,
так что грузовик казался постоянно усмехающимся.
Сперва мистер Ребек не встревожился, увидев машину, так как грузовик
был для него связан с Кампосом, который любил грузовик и, как правило, водил
его. Но над рулем виднелась светловолосая голова Уолтерса, и мистер Ребек
взлетел по ступенькам к двери мавзолея. Проделывать это ему приходилось так
часто, что он уже и не воспринимал это как бегство. Он остановился, ощутив
пальцами холод дверной ручки, и обернулся, ожидая, что увидит насмешливо
скривившееся лицо миссис Клэппер и услышит ее голос, который, наверное,
будет похож на резкий скрежет ножей один о другой - и она, конечно же,
примется над ним издеваться. Он даже некоторым образом надеялся, что это
произойдет, и тогда ему не будет так недоставать ее, если она больше не
явится. Потому что он уверен был, что она не вернется, и боялся, что будет
ее вспоминать. Но она только взглянула на грузовик, а затем на мистера
Ребека и спокойно сказала:
- Слишком поздно, Ребек. Он вас увидел. Возвращайтесь.
И мистер Ребек спустился по ступенькам, аккуратно ставя ноги, стараясь