"Дмитрий Биленкин. Снега Олимпа (Авт.сб. "Снега Олимпа")" - читать интересную книгу автора

опьянение, и гимны, как ты верно заметил, хочется петь. А ведь просто так
радость не дается, это всегда награда. Но здесь за что?
Голос Омрина прозвучал так, что Вуколов насторожился.
- К чему ты клонишь? - спросил он нехотя. Тон Омрина сбивал настроение.
- Ты ничего тут не замечаешь... особенного?
- Особенного?
Вуколов огляделся в недоумении. И снова, только иначе, его поразила
дикая мощь природы. Он даже почувствовал себя в ней лишним. Тут все было
чрезмерным. Человечество целиком могло сойти в бездну кратера, уместиться
там, и ни единая черточка пейзажа от этого не изменилась бы. Разве что
прибавилось серое пятнышко на дне. И даже будь здесь воздух, крик
миллионов заглох бы тут, нигде не достигнув края.
- Здесь нет ничего особенного, - Вуколов невольно понизил голос. - И
тут все особенное. В самом деле! Эта гора могла бы стать троном бога или
сатаны, но, к счастью, мы вышли из детского возраста. Мы поднялись на
самую большую из доступных нам вершин солнечной системы, вот и все.
Радуйся, человече!
- Поднялись, рискуя всем! - нетерпеливо бросил Омрин. - Спрашивал ли ты
себя, ради какой цели?
Вуколов пожал плечами, насколько это было возможно в скафандре, и
откинулся, облокотясь о скалу.
- Ну, спрашивал, - ответил он нехотя. - Что дальше?
- Надо разобраться. Две главные потребности определяют поведение живых
существ и самого человека. Потребность в пище, в благоприятных условиях -
раз, потребность в продолжении рода - два. Стоят они за нашим поступком?
- К чему эта азбука теории психогенеза? - Вуколов недоуменно
поморщился. - Тоже мне - нашел место и время! Ладно, ладно, отвечу: не
стоят. Доволен? Или напомнить, что, кроме этих базисных потребностей...
- ...Есть и другие! Для тех, кто ведет коллективный образ жизни, вне
сообщества - лишь прозябание и смерть. Но и тут ясно, что не тяга к себе
подобным двигала нами... Остается последняя базисная потребность. Та, без
которой невозможен опыт, а следовательно, приспособление к меняющимся
условиям среды.
- Вот, вот! Поздравим себя с тем, что нас привела сюда страсть к
познанию, и покончим с самопокаянием. Нас ждут го-оры!
Омрин возбужденно фыркнул.
- Веришь ли ты сам в то, что говоришь? Страсть к познанию! С орбиты
можно рассмотреть, исчислить любую песчинку, а много ли увидишь отсюда?
Там, на спутниках, стационарные лаборатории, а что у нас? Какой анализ
нельзя провести оттуда? Какое наблюдение обязательно требует присутствия
человека здесь?
- Ладно, ладно, - томясь ненужностью всего этого глубокомыслия,
проворчал Вуколов. - Согласен, что наш поступок - блажь. Или, если уж на
то пошло, для самооправдания, - атавизм: непременно все надо потрогать
руками. Даже если они в перчатках. Ну и что? Блажь так блажь, не единым
хлебом да познанием жив человек. И нечего искать глубокую причину, тут и
без нее прекрасно.
- А ведь хочется найти причину-то?
- Вот пристал! - окончательно рассердился Вуколов. - Да ты взгляни, -
он протянул руку. - Ведь мы первые видим это! Какое молчание во всем...