"Дмитрий Биленкин. Десант на Меркурий" - читать интересную книгу автора

подсказку.
Да, кажется, все так оно и было: солнечный день, коричневатая вода,
морщинистая на перекатах. И строй елей на противоположном берегу, сходящий с
холма, чтобы бросить на реку прохладную зеленоватую тень. Каким далеким и
неправдоподобным выглядит все это сейчас, здесь, на Меркурии! Но неспроста
же, черт побери, всплыло именно это воспоминание...
Голубые ели он тогда заметил не сразу. Заметил? Нет, нет, все было не
так: рядом сидела мама и что-то ему говорила. После каких-то ее слов он и
разинул рот... Вспомнил! "Смотри, сынок, вон голубые ели..." - "Мама, ели
всегда зеленые". - "Да нет же! Ели бывают голубыми. Разве не видишь, вон, у
самой вершины холма, приглядись..."
Вот тогда он и увидел голубые ели. Это было как откровение: там, где он
десятки раз скользил взглядом, ничего не замечая, скрывалось чудо. Над
зеленым, спадающим к берегу пологом хвои возвышались две мохнатые голубые
вершины, тронутые серебристым блеском солнца. Они явно были голубыми, хотя
еще минуту назад - он был готов поклясться! - там была только зелень!
Открытие превосходило его мальчишеское понимание: ведь ели всегда зеленые,
такими он их видел, и эти две он тоже видел зелеными, так почему же...
- Потому что смотреть, глупышка, - это одно, а видеть - совсем другое,
- услышал он голос матери. Значение слов было волнующим и непонятным.
Полынов открыл глаза. Черно-белый хаос за стеклом кабины. Свет, который
похож на мрак, и мрак, который ослепляет.
- Ну и идиоты же мы... - пробормотал психолог.
Он еще ничего не решил и ничего не узнал, но сердцем почувствовал:
отгадка где-то здесь.
Что ж, подумаем. Смотреть - одно, видеть - совсем другое. Справедливо
для любого из миров. Так... Попав на Меркурий, мы жадно и пристально
разглядывали все... Все ли? А сам воздух - его мы видели? Нет. Кто же
рассматривает воздух на Земле? Или на Марсе, Венере. Воздух есть воздух, в
нем ничего не увидишь.
Всегда ли? Не всегда. Хорошо, когда воздух на Земле становится как бы
видимым, во время тумана, например, приглядываемся ли мы к нему тогда?
Полынов усмехнулся. Как поначалу смеялись над художником Моне, который
написал лондонский туман рыжим... А ведь лондонский туман видели сотни тысяч
людей. И не заметили, что он рыжеватый! Все-таки человек очень
ненаблюдательное существо. И что самое удивительное - ненаблюдательность не
почитается за недостаток. Впрочем, для этого есть физиологические
предпосылки: древние греки, похоже, не различали голубого.
Стоп, я отвлекаюсь. Так или иначе приходится признать неприятную
истину: мы не слишком любим довольствоваться приблизительными знаниями, а
вот приблизительное видение мира нас мало смущает. Неужели так? Да, так.
Всего лет сто назад писатели заметили, что снежинки могут выглядеть черными,
и это открытие тоже повергло многих в недоумение. А сколько в свое время
спорили с художниками, когда те взялись доказывать, что снег никогда не
бывает белым? Впрочем, и сейчас найдется масса людей, которые этого не
знают.
Полынову захотелось вскочить - так с ним всегда бывало, когда догадка
сменялась уверенностью. Но по вездеходу не пошагаешь - ладно.
Теперь, продолжал он размышлять, время заняться самокритикой. Нас
послали на Меркурий, во-первых, потому, что мы люди опытные, во-вторых,