"Дмитрий Биленкин. Философия имени (Авт.сб. "Лицо в толпе")" - читать интересную книгу автора

спросить, почему так случается..."
Однако войдя в кают-компанию, Кошечкин обнаружил, что все уже
позавтракали и разошлись по своим рабочим местам, лишь Басаргин, сидя в
углу, допивал кофе, но у того никакого рабочего места и не было.
- Рад вас видеть, - поднимая крутолобую голову, приветствовал Басаргин.
- Как поживают" ваши "мышки-блошки"?
- Нормально, - осторожно ответил Кошечкин, так как из всех членов
экспедиции Басаргин был ему менее всего понятен. Ясно, чем занят
астрофизик, вакуумщик или биолог. Но философ? Философы, насколько он знал,
предпочитают осмысливать мир в тиши своих кабинетов.
- И хорошо, что нормально, - кивнул Басаргин. - Хотя, собственно
говоря, меня больше интересует не это.
- А что же? - с усилием спросил Кошечкин.
- Видите ли, - Басаргин аккуратно промокнул рот салфеткой и отложил ее
в сторону. - Вы стармех, вы заняты своей машиной, ее состоянием,
функционированием и тому подобным. Объект же философии - это скорей
рефлексия, мысль о мысли, в данном случае ваше, субъекта, отношение к
машине.
- Машина есть машина, - отрываясь от еды, сухо сказал Кошечкин. -
Двигатели должны работать как надо, вот и все о них мысли.
- Нет, - покачал головой Басаргин. - Это вам только так кажется, вы
как-нибудь приглядитесь к себе на досуге. Кстати, можно нескромный вопрос?
- Да, пожалуйста...
- Вам никогда не хотелось сменить фамилию?
- Нет. А зачем?
- Ну, как же, - взгляд Басаргина весело сощурился. - Ведь как иные
фантасты называли своих героев-звездопроходцев: Федор Икаров! Спартак
Прометеев! Звучит, и как победительно! Перед таким расступаются звезды,
ему самой судьбой уготовано быть капитаном и покорять Вселенную.
- Нет таких фамилий, - буркнул Кошечкин. - И таких самодовольных
болванов у нас тоже нет. А если мое имя кого не устраивает, то...
- Извините, - Басаргин притушил улыбку. - Виктор Кошечкин, мне это имя
нравится. А интересуюсь я вашим о нем мнении потому, что имя не есть
что-то нейтральное по отношению к самому человеку, в свое время я
занимался разработкой этой проблемы...
- И?.. - наливаясь гневом к этому бесцеремонному человеку, перебил его
Кошечкин.
- "И" только одно, - неожиданно мягко, с искренней теплотой в голосе
проговорил Басаргин. - Вы вошли сюда генералом, чего за вами не водится,
поскольку вы не Икаров. Это меня удивило, впрочем, нездоровый блеск глаз
тут же объяснил все. Вы давите в себе болезнь, и я тут же решил этому
поспособствовать. Уверяю вас, в данном случае злость неплохое лекарство!
Но вы не из тех, кого легко разозлить, пришлось постараться... А теперь
вот вам моя голова - рубите.
И Басаргин наклонил голову.
Кошечкин открыл было рот, чтобы ответить весело, едко и остроумно, но
ответ так и не нашелся, впрочем, так бывало всегда. "Ну и штучка же ты,
философ..." Невольно для себя Кошечкин сверил Басаргина с его фамилией.
Кряжист, плечист, основателен, в весело играющих глазах никакой такой
книжной немочи - да-да... Любопытный человек.